Иван Васильевич родился в 1925 году в селе Волоконовка. В семье было пять детей. Окончил шесть классов. Вспоминая детство, говорит: «Да не хочется думать о тех тяжелых годах, когда идти в школу не в чем, не на чем писать…писали на газетах, выжимали сок из свеклы для чернил. Директор школы был очень строгий. Звали его Николай Степанович Бондарев. Мы его любили, так как был справедливым».

В 1941-м году ему было 16 лет. Только 16! Самое прекрасное время для того, чтобы воплощать в жизнь мечты и надежды, учиться, творить, любить.

Как и многие мальчишки, Иван поспешил на призывной пункт в село Куликовка без повестки, по зову сердца. Но его вернули, нужно было кому-то работать в селе. Работать для фронта, для Победы, кормить братьев и сестер. 

Довелось ему рыть окопы, эвакуировать скот, выполнять взрослую работу.

В 1943 году полевым военкоматом в селе Куликовка был призван на фронт. Попал в Саратовскую область, город Пугачев. Здесь прошел учебную подготовку.

В июле 1943 года фашисты пошли в наступление. Для этого выбрали Курское направление. Иван Васильевич с гордостью рассказывает, что к этой битве активно готовились советские войска. Они создали оборону, которая состояла из нескольких оборонительных позиций, противотанковых и противопехотных заграждений, командных и наблюдательных пунктов.

«Как хотелось немцам нанести внезапный удар, но наши разведчики точно установили дату начала операции – 5 июля в 3 часа ночи. Тяжелые бои развернулись в районе деревни Прохоровка. С обеих сторон на небольшом пространстве столкнулось 1200 танков и самоходных орудий. До позднего вечера длилось сражение и закончилось победой наших танкистов!».

При взятии города Орел Иван Васильевич был взят в плен…

Дед не любил разговаривать об этом, почти ничего не рассказывал. Но даже обрывки разговоров ни кого не оставляли равнодушным.

В боях под Курском он встретил своего земляка Хорина Алексея Власовича. Со слезами на глазах Алексей Власович рассказывал другу: «В этом бою мы понесли большие потери. Сердце рвалось, глядя на погибших: вчера вместе курили, а сегодня …»

Невольно думалось о себе. Такое может случиться и со мной в любую минуту.

Да, многие погибли. 
Навсегда запомнился Ивану Васильевичу неравный бой с фашистами при освобождении станции в Краснодарском крае:

«Полчаса ползли к нам бронированные чудовища с черно-белыми крестами. Воины стояли насмерть. К концу боя на поле дымилось пятнадцать вражеских танков и два грузовика с пехотой. Метким огнем был разгромлен командный пункт противника». 

…Шагал Хорин Иван Васильевич вместе с другими солдатами по огненным верстам войны, освобождая от немецко – фашистских захватчиков Киев, Каменец – Подольский, Ужгород в Карпатах.  После лечения ещё были сражения с врагами. За отличные боевые действия и овладение городом и крепостью Гданьск Верховным Главнокомандующим Маршалом Советского Союза товарищем Сталиным ему была объявлена благодарность от 30 марта 1945 года № 319. Также в музее школы в селе Волоконовка,  хранится еще один памятный знак этого периода боевых действий Ивана Васильевича – это немецкий компас, который был потерян немецким офицером артиллерии при отступлении.

За бой на западном берегу реки Нарев он получил медаль «За отвагу». В этом сражении под сильным артиллерийско-минометным обстрелом, с риском для жизни, своевременно доставлял срочные боевые распоряжения в подразделения 

  Вместе с боевыми друзьями освобождал многие города Польши. Через Одер переправились на плотах и бесстрашно громили врага уже на территории Германии. Здесь Ивану Васильевичу также была объявлена благодарность Верховным Главнокомандующим Маршалом Советского Союза товарищем Сталиным от 25 апреля 1945 года № 344. 

До 1948 года не снимал он солдатской гимнастерки. А в 1948 году пришел домой. Что же чувствовал солдат, подходя к родному порогу?

«Сумерки, но я безошибочно угадывал дорогу. Уже на краю села упал плашмя на землю, зацепившись то ли за кочку, то ли за кустарник. С горяча хотел было сразу подняться, но руки были неподвижные. А на сердце было так сладко и радостно, что лежу на родной земле в нескольких шагах от отчего дома и обнимаю ту самую землю, которую не видел долгие годы. Что хотелось? Хотелось своими, соскучившимися  по плугу руками  вспахать и засеять все поля, а потом глядеть на них и не наглядеться как колосится хлеба…»