Приснилось мне, приснилось мне

Как будто я на той войне.

Вдруг вижу - папа молодой,

Тогда еще не папа мой,

Такой смешной, такой худой,

И совершенно не седой.

Среди разрывов и огня

Идет, не зная про меня...

Петр Давыдов

Грянула страшная война и… То, что произошло далее, – это или удача, или закономерность, но в любом случае – наше огромное счастье. О чем я?

Для понимания – небольшой экскурс в историю.

Известно, что в 1941 году, после начала войны, с Красной армией произошла катастрофа. К концу года весь кадровый состав Красной армии (военнослужащие 1919-1921 года рождения) был фактически уничтожен. Убитых и попавших в плен исчисляли миллионами (немецкое командование в октябре 41-го называло цифру - 3,6 млн. пленных).

Зимой 1941 года под Москвой немцев встречал уже второй эшелон Красной армии, это резервисты, мобилизованные из запаса 1890-1918 и новобранцы 1922-1923 гг. рождения, пополненные ополченцами и частью кадровых войск, переброшенных с Дальнего Востока. Одновременно принимались меры по призыву и формированию войск третьего и четвертого эшелонов, и, когда в ходе зимних и летних сражений, а потом и обороны Сталинграда второй эшелон также лег в сырую землю, с фашистами стали сражаться новобранцы – 1924-25 года рождения.

Таким образом, в 1941-42 году профессиональная, обученная кадровая Красная армия фактически погибла, а в 1943-44 годах воевали и в 1945 году «брали Берлин» «салаги» 1926-27 года рождения, прошедшие курс молодого бойца во фронтовых окопах, под огнем.

Приношу извинения за отступление, но оно было нужно, чтобы задуматься, как случилось, что отец, пройдя всю войну, с первого дня, от Москвы до Будапешта, остался жив? Может, он не был на фронте, на передовой, а отсиделся в тылу?

О войне отец говорил неохотно и немного.

Рассказывал, что у него был трофейный мотоцикл – подарили однополчане, но потом его кто-то разбил, неумело управляя. Иметь собственный мотоцикл оставалась мечтой отца все его годы.

В детстве от отца я услышал такие тревожные и страшные слова: «Волоколамское шоссе»... Он там воевал. И первая отцовская медаль была именно связана с этим «шоссе» – «За оборону Москвы».

Есть и еще медаль, которой я очень горжусь, – «За отвагу». Настоящая солдатская награда! И орден "Красной звезды".

Значит, воевал! Так как же он уберегся? А случилось вот что.

Когда началась война, отец не пошел прямиком в окопы, хотя за войну и это бывало... Отец был направлен в штаб писарем. Это была удача? Почему? В чем причина, есть ли здесь  закономерность?

Во все времена в штабах отбирались и работали грамотные люди, и диплом учителя стал той «визиткой», этакой «бронью», которая отодвинула риск быть убитым в первом же бою. Отца выделили из общей массы и отправили заниматься работой, без которой побед тоже не бывает.

Знаю, что служил он, потом, и в финансовой части, и выдавал ГСМ, и доставлял на передовую боеприпасы, и питание, и деньги, и т.п. Наверное, рисковал, наверное, было опасно, но судьба уберегла.

Нет, он не был трусом, спрятавшимся за спины товарищей, на большой войне это в принципе невозможно. Но на войне у каждого свой окоп, в котором он выполняет отданный ему приказ и кует общую победу.

Было у него и ранение. При форсировании Дона осколок рассек ему голову чуть выше лба, оставив шрам длиной 3-4 сантиметра.

Так что, «тыловой или штабной крысой» назвать его нельзя. Будь отец на один сантиметр выше, и эти строки я бы не писал, а вы бы их сейчас не читали.

Спасибо судьбе и тому дню, когда он поступил в педагогический техникум и получил образование.

И вечная Слава всем, не вернувшимся с войны!

А за «Дон» отец был награжден орденом «Красной звезды». Закончил войну в Будапеште, в звании гвардии лейтенанта интендантской службы.

В военных архивах мне удалось отыскать наградные листы отца, где говорится:

«... в июле 1941 года, когда наши части задержали и вели тяжелые бои с противником, т. Ходько, будучи писарем 599 стр. полка 145 стр. дивизии выполнял ответственное задание по доставке донесений из батальонов. С 1 по 4 августа участвовал в прорыве кольца немецкого окружения восточнее Рославля...

...при форсировании Дона в августе 42 г. т. Ходько, будучи Завделказначеем АХЧ 25 гв. стр. дивизии, находясь на западном берегу реки (Старожевский плацдарм), в трудных условиях обеспечил личный состав денежным довольствием и продуктами питания...

... в период наступательной операции по ликвидации Корсуньско-Шевченской группировки немцев, т. Ходько, все время следовал с передовыми частями, выполняя ответственное задание по обеспечению бензином автомашины арт. полка и машин по доставке боеприпасов на передний край».

А  вот выдержка из представления к  медали  «За отвагу»:

«... в ночь с 13 на 14 февраля 1945 года противник прорвал оборону и проник в расположение Управления штаба дивизии, готовясь прорваться из окружения. Тов. Ходько, мобилизовав личный состав адм. хозчасти, заняв круговую оборону, отражал атаки противника. Все попытки противника прорваться были отражены...»

Воспоминания отца о войне были короткими, отрывочными сюжетами.

Он служил интендантом, выдавал горючее, спирт... Однажды в кругу товарищей-однополчан над ним подшутили: он "жахнул" пол стакана спирта, а запить ему подсунули стакан водки.

Или был случай, когда «трофейщики» притащили канистру «шнапса» и все дружно пили… И батька попробовал, совсем чуть-чуть, наверно были другие дела-заботы... Стало плохо, промывал желудок и «выкарабкался», а остальные умерли. Отравились какой-то гадостью…

В память о войне остались фотографии. И не только отца. Это и Леонтий Евменович, и Афанасий Евменович, это и Петр и Алексей. Это фото Ивана Евменовича, Ивана Парфимовича и Ивана Герасимовича…, и Ивана Сергеевича Гришкевича, всех, всех наших родных, павших и выживших. Это память. Это, навсегда. Это наш, свой, личный «Бессмертный Полк»!

На сапогах истоптанных, потёртых,

Осели пылью все крутые тропы,

Медалями на потных гимнастёрках

Звенела география Европы.

"Возвращение" В. Тарас

В конце 1946 года отец был уволен в запас (демобилизовался) и мог вернуться для проживания в Ленинградскую область, так как призывался из тех мест, но он вернулся в Белоруссию и до 1980 года работал учителем.