В нашей семье война оставила свой след. Мой прадед – Хаустов Алексей Максимович – ушел на фронт, оставив жену и семерых детей. Восьмой сын родился уже без него, и он никогда его не видел. Одной из дочерей была моя бабушка Шура. Когда отец уходил на фронт, ей было всего восемь лет. Тем не менее, она стала для меня единственным источником рассказов о моем прадеде Алексее.

- Был обычный летний день, - вспоминает баба Шура, - по радио сообщили, что немец напал на нашу землю. Мы, дети, ничего не поняли. Видели только, как наши родители плакали и спрашивали друг у друга «Что же дальше будет?».

     Потом начали приходить повестки на фронт. Отцы, мужья, старшие сыновья, братья уходили бить врага, защищать нашу землю. Провожали их со слезами. Никто не знал, придется ли свидеться с ними еще. Ведь они уходили на войну.

     - Нашего отца забрали на фронт в первые дни войны, - продолжает бабушка. – У него болели ноги, он ходил с палочкой. Но он не отказался от своего долга защищать Родину и нас, своих детей. Провожали мы его всей семьей. Помню, как стояли на перроне. Папа держал на руках самого младшего сына, а мы старались прижаться к нему. Все плакали, а он гладил нас по голове и утешал. Это была наша последняя встреча с отцом. Он погиб под Смоленском в 1943 году.

Семье Хаустовых пришлось тяжело в годы войны. Они выживали как могли.

Мы жили в постоянном страхе, - рассказывает бабушка Шура, -  нас не бомбили, но вражеские самолеты летели через Грибановку. Один раз мы видели, как бомбили станцию Поворино. Все небо было красным. На нашу станцию тоже хотели сбросить бомбу, но она отлетела в другую сторону. И все равно мы боялись. В любой момент бомбы могли полететь на нас и на нашу улицу. Вместе с мамой мы вырыли на огороде окоп. И как только слышали гул самолета, так прятались туда. Один раз это было ночью. Самолетов летело так много, что вся земля дрожала. Мы перепугались. Кто в чем был, так и побежал в окоп. Прижались к матери, плакали. Просидели там до самого утра.

     - Всех мужчин на фронт забрали. Остались женщины, старики, да мы, ребятишки. А хлеб –то нужно убирать, себя и фронт кормить. Вот и выходили мы в поле. Кто постарше косу брал в руки. Мы бегали по пшенице сорняки дергали, воду рабочим подносили, колоски собирали. Потом и снопы вязали. Везде старались помогать.  А я очень любила и хотела учиться, - вздыхает бабушка. – Но вместо уроков надо было идти в поле.

В семью не пришла похоронка, а только извещение, что рядовой Хаустов пропал без вести. Извещение было утеряно. И мы вместе с бабушкой снова обратились в военный комиссариат города Борисоглебска, Борисоглебского и Грибановского районов. Из «Книги Памяти» была сделана выписка о том, что рядовой Хаустов Алексей Максимович пропал без вести в 1943 году в боях под Смоленском.

Моя прабабушка Клавдия (жена прадеда Алексея) и его дети до самого конца войны надеялись, что «пропал без вести» это еще не убит. И муж, и отец вернется домой.

А вот когда война закончилась, и солдаты стали возвращаться домой, мы поняли, что к нам никто не вернется, - рассказывает бабушка Шура, -  мама взяла нас всех и повела в лес. Там она долго и сильно плакала. Нам было тоже очень жалко папу, что он погиб. И маму, что она осталась с нами одна.

Прадед Алексей не оставил после себя мемуаров о подвигах, не оставил орденов за доблесть и мужество, но свою кровь он пролил не зря. Он шел в свой последний бой ради мира на земле, чтобы его дети жили под мирным небом. Он шел в свой последний смертельный бой, чтобы те, кто шел за ним смогли одержать победу.

70-летие Победы встречают две дочери моего прадеда Алексея: Бабушка Шура (82 года) и ее сестра Анна (76 лет). Для них это особый праздник, праздник со слезами на глазах…

В настоящее время у прадеда Алексея 6 внуков, 9 правнуков и 8 праправнуков. Верю, что в нашем роду будут хранить память о родном человеке, который в 1943 году был там, в самом пекле Великой Отечественной войны…