В 1940 году бабушка окончила 7 классов средней школы №54 и поступила на учёбу в Воронежское педагогическое училище, в котором проучилась до июня 1942года.
Бабушка рассказывала:
" Немецкие войска приближались к Воронежу. Нас, как учащихся, стали посылать на дежурство в армейские госпитали города. Однажды, во время очередной бомбёжки, здание училища было разрушено прямым попаданием авиабомбы. и мы, оставшиеся в живых, стали выезжать из Воронежа. По направлению райкома комсомола мы прибыли под город Камышин Волгоградской области для рытья окопов, оборонительных сооружений. Фашистская авиация не переставала наносить удары с воздуха. Время от времени сильно бомбили. Кто-то из наших ребят узнал, что при бомбёжке Грязей, разрушена и наша водокачка. А ведь это рядом с моим домом! Мы упросили сопровождающего грязинского отряда отпустить нас чуть раньше с трудового фронта. «Ладно, девчонки, поезжайте!» На поезде мы доехали до ст.Хворостянка, а там – на перекладных: то пешими, то на лошадях – лишь бы поскорее до дома! Стояла сильная жара, градусов 30. Мы, измученные дальней дорогой, решили передохнуть в посадках: я, Валя Чекмарёва и Зина Шкатова. Девочки уже прилегли поспать, а я, подумав, что до дома совсем немного, сказала им, что всё-таки пойду… Я успела дойти до своего огорода. Началась бомбёжка. Фашисты, как стервятники, налетали на элеватор и ж.д. пути. Осколки первой же разорвавшейся бомбы прошили тела спящих девчонок. Так погибли мои подружки, выпускницы нашей школы. В то время на территории Грязи – Орловского эвакуированного завода были размещены армейские склады. Начальник их, Михаил Иванович Ермаков, проживая квартирантом в доме моих бабушки и дедушки, предложил мне вести учёт всех медицинских препаратов, сказал, что ему нужен грамотный специалист: «А ты ведь, дочка, училась и в школе, и в педучили –ще». В военкомате приёмная комиссия назначила меня кладовщиком полевого армейского санитарного склада девятнадцать двадцать три (ПАСС1923). На площадке, в бывшем механическом цехе, собрались солдаты, офицеры, служившие там.Начальник объявил, что « к нам пожаловала молодая девушка, прошу любить и жаловать. А сейчас – торжественная часть». Мне дали небольшой листок с напечатанным текстом Военной Присяги. Я громко прочитала его, присягнула на верность Родине. Так началась моя жизнь по-военному. Мне выдали военную форму, завели на меня «личное дело», и, когда спросили о возрасте, я ответила: «23 августа будет 17». Я панически боялась всего! Но служба есть служба, понимая это, очень старательно несла её. А вот обедать всё же бегала домой: стеснялась, не могла даже сесть за стол вместе солдатами. И повар Александра Пастухова (Кущева) скоро поняла это и стала подсовывать в мои карманы полагающийся солдатский паёк. Мало-помалу я привыкла к службе, новой обстановке, новому повороту моей юной судьбы. Дома, в Грязях, мы стояли до февраля 1943 года. Фронт проходил под Воронежем и Ельцом. Наш город сильно бомбили. Светло ночью, как днём. Много было диверсий, в результате которых погибали и мирные жители. Когда наши войска пошли в наступление(Орловско-Курская битва), склады погрузили в эшелоны, и мы двинулись вслед за фронтом. В Елец нас пропустили ночью, с рассветом. Глянув в окно товарного вагона, я увидела, как мне показалось тогда, много дров. Они, припорошенные снегом, поблёскивали. И только присмотревшись, поняла: это же трупы людей. Недавно здесь прошёл бой… На Житомирской ветке, у ст.Скатище, врагу всё-таки удалось уничтожить наш состав, за которым он охотился уже давно… Но едем дальше. К той станции подъехали враз 3 эшелона: наш, эшелон с горюче-смазочными материалами и продовольственный склад, в котором в нескольких вагонах находился запасной девичий полк. Под вечер из-за леса показался самолёт. Мы, разинув рты, наблюдали: наверное, наш лети, быть может, сопроводительный. А он, приблизившись, стал бомбить нас зажигательными бомбами. Цистерны с горючим взорвались, девичий полк погиб весь. Стоны, вопль, крики, горит снег – разлился бензин. Меня взрывной волной отбросило далеко в кювет. Не знаю, сколько я там пролежала, очнулась, поняла, что вымокла насквозь, я была в вагоне без верхней одежды, так меня и выбросило. Поднялась, надела на себя какую-то валявшуюся рядом шинель, огляделась. Разрушено было всё, искорёжены пути. Только маленькое станционное здание уцелело. К нему, мы, оставшиеся в живых, стали сносить раненых, а убитых, обгоревшие трупы, части тел: руки, ноги похоронили в братской могиле, вырытой солдатами тут же. Нашли дощечку, химическим карандашом сделали надпись, обозначили количество убитых. Стали восстанавливать пути. Я думала, что меня отправят в запасной полк. Но мне сказали, что поеду в Раненбург (ныне – Чаплыгин)- получать новый склад. Сообразила: это же недалеко от дома! «Приедем туда – убегу!» М.И.Ермаков быстро понял меня, вызвал к себе. «Я, - говорит, - понимаю, дочка. Страшно тебе, больно тебе. А я месяц назад потерял жену и двух дочерей. У меня ли не горе?!Идёт война. Раненых спасать и лечить надо. Победить врага надо!» Так я и осталась в той части при санитарном складе. Была и комсоргом, выпускала ежедневно «Боевые листки» о ходе боёв, продвижении фронта. А вот от воинского звания, которое мне хотели присвоить, категорически отказалась, всё боялась, что меня насовсем оставят в Армии и никогда не вернусь домой. Свой фронтовой путь в составе ПАСС я прошла от Грязей через Елец, Украину, Германию, Чехословакию. Зверства фашистов поражали повсюду. На Украине, на поле известной до войны свекловичницы Марии Демченко, фашисты вывезли целый детский сад! Милые, маленькие тельца были все проколоты шомполами. Так расправились гитлеровцы с детьми. При въезде в концлагерь Освенцим поразил ужасающий трупный запах. Жуткая картина предстала глазам: пирамиды человеческих черепов, измождённые трупы людей, погибших - их не успевали сжигать фашисты, горы одежды! Крематорий, огромные печи! – вот что враги оставили после себя! Победу мы встретили в Чехословакии, под г.Бреслау. В ночь с 7 на 8 мая 1945-го я была дежурной по части. Вечером всё везли и везли убитых… Но уже чувствовалось, что дело идёт к победе. Иногда слышались перестрелки. А потом наступила необыкновенная тишина. Мне звонят из штаба: поднимай солдат, поднимай по тревоге, война кончилась! Я крикнула: «Вставайте, войне капут!» Солдаты смеялись и плакали, целовались и обнимались – так мы обрадовались Победе! …Домой я добралась с попутным эвакогоспиталем через Киев. Мне исполнилось тогда 20 лет". Клавдия Ивановна была награждена Орденом Отечественной войны, Медалью «За взятие Праги», многими юбилейными медалями. После войны долгое время работала в бухгалтерии Мотовозоремонтного завода, была заведующей клубом МРЗ, работая на пенсии. Вырастила троих детей, пятерых внуков, имела трёх правнуков. Умерла в 2006г. в возрасте 81 года.