Это статья из Орловской газеты про моего деда:
«За все минувшие бои...»
9 мая 2000 года, в день празднования 55-ой годовщины Победы, мы с несколькими ветеранами войны по окончании парада на площади имени В. И. Ленина решили зайти в соседнее кафе, чтобы отметить фронтовыми ста граммами великий праздник. За соседним с нами столиком трое моложавых фронтовиков оживленно беседовали о войне. Разговорившись, узнали, что они — однополчане, участники штурма Берлина. Самый рослый из них представился разведчиком, старшим сержантом Василием Петровичем Грошевым. Он по моей просьбе и стал рассказывать о войне...

На фронт 18-летний Василий Грошев прибыл в июне 1944 года с маршевой ротой на Магнушевский плацдарм (Польша), где наши войска в течение пяти месяцев вели позиционные бои. Он был зачислен в состав 112-го стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии знаменитой 8-гвардейской армии (бывшей 62-й Чуйковской), отстоявшей Сталинград.

В январе 1945-го после мощной артиллерийской подготовки началось общее наступление советских войск. Полк Грошева под командованием гвардии майора Чернявского вместе со своей дивизией на третий день прорвал оборону противника, продвинувшись до города-крепости Познань. Бои за этот польский город доходили до рукопашных схваток, так как гитлеровцы отчаянно его обороняли.

Ночью 16 апреля дивизия вместе с другими частями армии прорывала вражескую оборону с Магнушевского плацдарма. Грандиозная операция прошла весьма успешно.

Однажды командир полка срочно вызвал командира взвода старшего лейтенанта Субботина и, разложив карту, поставил задачу: выявить систему укреплений противника и его силы, ориентируясь при этом на город Кепениг.

Было уже темно. Разведчики взвода, двинувшись на выполнение задания и пройдя с километр, услышали на полевой дороге шум мотора легковой автомашины. Машину подорвали гранатами. Шофер и сидевший рядом с ним офицер были убиты. А два других офицера, находившиеся на заднем сиденье, оказались живы: один ранен, а другой лишь сильно перепуган. Отправив двух разведчиков с пленными и документами убитых в штаб полка, Субботин повел взвод выполнять основное задание.

К Кепенигу группа подошла часа в два ночи и сразу без особого труда установила, что немцы заняли оборону на противоположном берегу реки. Ком¬взвода приказал бойцам замаскироваться и наблюдать. К приходу полка многие огневые точки противника были выявлены, а при форсировании реки — подавлены, что значительно облегчило операцию.

Жаркий бой разгорелся за железнодорожный узел, который гитлеровцы защищали яростно. Майор Чернявский принял решение занять круговую оборону. А разведчикам отделения сержанта Будыкина, в котором служил Василий, было дано задание уничтожить три танка неприятеля, закопанные в землю в районе городского парка, и курсировавшие невдалеке самоходные орудия. Вооружившись трофейными фаустпатронами, отделение отправилось выполнять задание. Будыкин распорядился взять на себя самоходки именно Грошеву и его другу Зиновьеву, а сам вместе с остальными разведчиками устремился ликвидировать танки-доты.

Первым двум повезло: с первых же выстрелов самоходные орудия были выведены из строя. Вдохновленный удачей, Зиновьев предложил Василию пойти на помощь ребятам второй группы. Но оказалось, что днем уничтожить танки-доты не было никакой возможности. А сделать это удалось только с наступлением темноты. Так отделение взвода разведки спасло полк от окружения…

А потом на пути Василия Грошева были вздыбленные снарядами ледяные воды Вислы и Одера, Зееловские высоты на подступах к фашистской столице, сам Берлин, где гитлеровцы со звериной остервенелостью цеплялись за каждый камень, и долгожданная Великая Победа.

Естественно, я поинтересовался у ветерана, за что он был награжден орденом Красного Знамени? Будучи скромным человеком, Василий Петрович ответил уклончиво: «За все бои, наверное, в которых пришлось участвовать».

...Во время штурма Берлина в одном из домов засела группа гитлеровцев, мешавшая продвижению наших подразделений вперед. Атака, другая, пятая — но все безрезультатно. Тогда начальник разведки полка старший лейтенант Фомин обратился к разведчикам: «Ребята, кто добровольно возьмется зайти к ним в тыл»? Грошев отозвался первым: «Разрешите мне». Он выбрал момент и, как говорится, начал играть со смертью в прятки, преодолевая пространство то ползком, то стремительными бросками.

Наконец Василий все-таки пробрался в здание и... не поверил своим ушам, услышав за спиной: «Ой, дивчата, це наши прыйшлы!». Он стремительно повернулся и увидел боязливо выглядывавшую из подвального люка девушку. Их, юных украинок, угнанных в фашистскую неволю, как позже выяснилось, оказалось десять человек. Сейчас же девушка, назвавшая себя Оксаной, предупредила разведчика: «Здесь немцев много, и они могут уйти через черный ход». Василий рванулся туда и, увидев гитлеровцев, поспешно покидавших здание, начал методично расстреливать их из автомата.

Когда все кончилось, из подвала вышли девушки и наперебой стали целовать храбреца, благодаря за спасение…

Вскоре после войны полк был переброшен в город в Заальфельд, где Василий прослужил еще пять лет. Демобилизовавшись в 1950-м, Грошев работал на Урале, был директором лесопильного завода в Якутии. В 1956 году вступил в члены компартии. Выйдя на пенсию, переехал в родной Орел, где проживал на улице Игнатова в Советском районе. Вместе с супругой Александрой Матвеевной воспитали сыновей Петра и Владимира.

Я четыре с половиной года поддерживал с ним тесную дружескую связь, будучи по возрасту для него тоже как сын. В декабре 2004 года на 79-м году жизни ветеран скончался. И мне довелось провожать героя войны в последний путь, выступив с прощальной речью на траурном митинге на Лужковском кладбище. Вечная ему память! 
Владимир Антохин.
г. Орел.