Мой дедушка командир 26-го Ордена «Красной Звезды» отдельного зенитно-прожекторного батальона 5-го корпуса ПВО Северного фронта противовоздушной обороны 1-го Белорусского фронта подполковник Грищенко Пётр Семёнович родился 22 июля 1905 года в городе Первомайске (до 1 мая 1919 года д. Петровка) Одесской области.

В Красной Армии с 2 ноября 1927 г. Член ВКП(б) с 1931 г.  

Накануне Великой Отечественной войны по личной рекомендации Героя Советского Союза генерал-полковника Михаила Петровича Кирпоноса капитан Грищенко П.С. из Москвы был направлен для прохождения службы в Киевский Особый военный округ.

Войну встретил на рассвете 22 июня 1941 г. в составе 3-й дивизии ПВО (командир дивизии генерал-майор артиллерии В.Г. Поздняков,
начальник штаба полковник Д.Ф. Гаркуша) Киевского дивизионного района ПВО КОВО (с 20 июня 1941 года Юго-Западный фронт). 
«В системе ПВО Киева своевременно получили «предупредительную» директиву Тимошенко и Жукова. Отправленная в половине первого часа ночи 22 июня, она, кроме предупреждения о возможном нападении немцев, содержала ряд требований, в т.ч. по приведению в боевую готовность противовоздушной обороны, затемнению городов и т.п. В 3.00 места у орудий и пулеметов заняли расчеты частей 3-й дивизии ПВО, за исключением воинов нескольких подразделений, направлявшихся на учебные стрельбы. 
В отличие от приграничных районов, где многие командиры Красной Армии, деморализованные противоречивыми предвоенными приказами, боялись строгих репрессий и не сразу предпринимали ответные действия против агрессора, в Киеве все орудия без промедления начали стрелять на поражение».
( «Битва над Киевом» Д..Хазанов, А.Котлобовский, журнал «Авиация и Время» № 6 (53) 2001 год).

В 1941-1942 гг. в составе частей ПВО   участвовал в боях по обороне Киева (Юго-Западный фронт)  и Москвы  (Центральный фронт; Московский фронт ПВО ). 

17 сентября 1941 г. был ранен в бою под городом Лубны Полтавской области. 

В феврале 1943 г. заместителю командира 14-го прожекторного полка П.С. Грищенко присваивается воинское звание «майор». В начале осени 1944 г. он становится командиром 26-го отдельного зенитно-прожекторного батальона 5-го корпуса ПВО Северного фронта противовоздушной обороны.

Из наградного листа: «Майор ГРИЩЕНКО энергичный, растущий командир. Будучи заместителем командира 14 прожекторного полка Московского фронта своей смелостью и настойчивостью умело выполнял боевую задачу по освещению и отражению вражеских самолетов. Батальон входит в состав 5 Корпуса с сентября 1944 г., за это короткое время благодаря требовательности и умения майора ГРИЩЕНКО батальон выведен в число передовых в Корпусе. В настоящее время батальон вполне боеспособен и может выполнить любую поставленную задачу.

За добросовестную, кропотливую работу, за беспредельную преданность Социалистической Родине, за умелое воспитание личного состава, за высокую боевую выучку достоин Правительственной награды – ордена «Отечественная война I степени».

КОМАНДИР 5 КОРПУСА ПВО ГЕНЕРАЛ-МАЙОР АРТИЛЛЕРИИ   /АНТОНЕНКО/ 3 декабря 1944 г.».

Михаил Васильевич Антоненко без вcякого преувеличения - легендарная личность. В 27 лет под псевдонимом «Лейтенант  Антонио» он участвовал  в  национально-революционной  войне  в  Испании,  был  командиром  4-й  «испанской»  зенитной  батареи  военно-морской базы Малага. Под  его  командованием  батарея  сбила  7  фашистских самолётов.

26-й ОЗПрБ под командованием Петра Семёновича Грищенко принимал участие в освобождении го­родов Мозырь, Барановичи, Брест, Лодзь и в штурме Берлина.    

Из воспоминаний командира прожекторного взвода  26-го ОЗПрБ Абрама Матвеевича Галича (родился 15 сентября 1922 года в Омске в се­мье служащего, участника Первой ми­ровой и Гражданской войн): «После присвоения звания младшего лейтенанта я был направлен в только что освобожденный Орёл в распоряжение командира 26-го отдельного зенитно-прожекторного батальона майора Грищенко на должность командира взвода. Взвод состоял из четырех прожекторных стан­ций. Назначение двух станций-искателей, как мы их называли, было в том, чтобы с помощью прожек­торов и звукоулавливателя нащупать лучом само­лет противника. Две другие станции — «сопроводители» подхватывали самолет в перекрестке лучей, высвечивали его. «Огневикам» оставалось лишь добить «пойманную бабочку».

В батальоне были три роты, в каждой роте — по три взвода. Наша 2-я рота (командир лейтенант Сыч) и 3-я (командир лейтенант Кирчетов) оборо­няли Орёл и его железнодорожную станцию, 1-я рота (командир лейтенант Коновалов) стояла в Брянске. Все атаки немецких бомбардировщиков (в основ­ном Ю-88 и Хейнкель-111), с целью вывести из строя железнодорожные станции, оказались безре­зультатными. Наши роты и зенитно-артиллерийские дивизионы, взаимодействовавшие с нами, свою задачу выполнили.

Несмотря на то, что нам запрещали работать по наземным целям, иногда и «потихоньку» мы это делали. Возле хуторов под Барановичами была обнаружена группа немецких парашютистов. На позицию старшего сержанта Долгополова, где я находился, поступил телефонный звонок с предуп­реждением, что в этом квадрате возможно появле­ние немцев. Диверсанты, как позже нам стало из­вестно, имели задание уничтожить станции. Полу­чив сообщение, я дал команду «обшарить» лучом ближний лес. Парашютисты в это время выходили на опушку — тут-то и встретил их наш луч. Пока второй номер расчета регулировал подачу углей лампы, а первый номер дальше обшаривал лес, я, Долгополов, электрик и телефонист вели коротки­ми очередями огонь по диверсантам. Четырех че­ловек мы уложили, остальные ушли. Мы их не ста­ли преследовать, так как нас мало и рисковать расчетами было нельзя. Поскольку все обошлось благополучно, я не стал докладывать командиру роты, потому что знал, что начальство нервно реа­гирует на такое. Работу по наземному противнику оно называло «хулиганством». Но шила в мешке не утаишь. Комбату майору Грищенко я все-таки до­ложил, а он поворчал немного, а потом сказал:

— А что же ты хотел, чтобы они вас перереза­ли, как кур? Я бы так же поступил.

А впереди у нас была оборона Барановичей, Бреста, Лодзи от фашистских самолетов. И, нако­нец — Берлинская операция, где, нарушив прежние правила, мы работали по наземному противнику, ослепляя его и не давая вести прицельный огонь. Хочу об этой операции рассказать подробнее. 

Ночь с 15 по 16 апреля выдалась теплой и звез­дной. Со всех сторон в небо взлетали, вспыхивая, ракеты разных цветов.

Очень томительно тянулось время. И вот нако­нец вздрогнула земля от залпов тысяч орудий. Небо прочертили огненные трассы — ударили «катюши». В ответ начали бить немцы из орудий и миноме­тов.

Как я и предполагал, связь между точками мо­его взвода нарушилась в первые же минуты. Но я не решился посылать солдат на ее восстановление. Она бы опять быстро нарушилась, а риск потерять людей был большой. Задача была ясна и так. Те­перь только ждали одного общего сигнала для всех: «Луч в зенит».

Наконец, на КП батальона вспыхнул луч в зенит. «Луч» — гаркнул я в самое ухо второму номеру, и в ту же секунду по всему фронту зажглись лучи в сторону противника. Наверное, с высоты это выг­лядело, как фантастическое зрелище.

Мы настолько увлеклись делом, что не сразу заметили, как мимо нас в сторону противника по­шли танки и пехота. Артиллерия смолкла.

Пехотинцам явно понравилось наше освещение. Они кричали: «Спасибо, хлопцы! Как на балу! Так веселее идти в бой».

Потом мы узнали, как реагировали немцы: «Со стороны русских — непонятный мощный свет. Мы ничего не видим, это какой-то новый вид оружия, может быть — химия!»

Ослёпленные гитлеровцы не смогли вести при­цельный огонь по атакующим, эффект был налицо. И это подтвердили впоследствии пленные немец­кие солдаты».

Потери, конечно, были — война есть война, в нашем батальоне, куда я был прикомандирован со взводом на время этой операции, были убиты лей­тенант Денисов, младший лейтенант Никольский, старший сержант Ходеев, Копылов, красноармей­цы Савчук, Перевертайленко, связистка Набережнева. Мы их помним и никогда не забудем. 

Об участии прожекторов в прорыве обороны хорошо написал в своей книге бывший тогда начальник штаба 301-й дивизии генерал М.И. Сафо­нов. Мы действовали тогда в полосе 5-й ударной армии генерала Берзарина, в которую входила 301-я дивизия.

Многих моих однополчан уже нет с нами. С оставшимися в живых общаться лично стало за­труднительно, но боевые годы, проведенные вместе, никогда не забудутся, как и сами боевые товарищи.

(«Живые о живых … и павших». — Саратов: Дет. книга, 2000). 

При подготовке Берлинской операции в начале апреля 1945 года майор Грищенко подаёт рапорт с предложением по использованию зенитных прожекторов для ослепления войск противника.

Из наградного листа: «Майор ГРИЩЕНКО отлично подготовил свой батальон  к выполнению задачи по ослеплению противника на переднем крае в боевой операции 69 Армии  16.4.1945 года.

Лично производил рекогносцировку для всех своих прожекторных установок и руководил инженерными работами по подготовке позиций к боевой работе

Во время операции был назначен Начальником прожекторной группы Армии и в бою руководил всеми прожекторными средствами Армии с НП командующего Артиллерией 61 СК.

Умелым руководством Майор ГРИЩЕНКО обеспечил  успешное выполнение прожекторными частями своих задач с минимальными потерями в личном составе и технике. Приказом по Войскам 69 Армии № 0157 от 18.4.45 г. всему личному составу прожекторных частей объявлена благодарность.

За умелое руководство боевой операцией прожекторных частей Армии и проявленное при этом мужество Майор ГРИЩЕНКО достоин правительственной награды – ОРДЕНА «КРАСНОЕ ЗНАМЯ».

ЗАМ. КОМАНДУЮЩЕГО АРТИЛЛЕРИЕЙ 69 АРМИИ ПО ПВО ПОЛКОВНИК /ДОБРОТВОРСКИЙ/ 27 апреля 1945 г.».

Накануне начала Берлинской наступательной операции 15 апреля 1945 года по личному указанию командующего войсками 1-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, все прожекторные части 5-го корпуса ПВО заняли боевые порядки на Кюстринском плацдарме для освещения наземных целей и ослепления противника на участках прорыва. 143 зенитных прожектора, размещенных на интервалах 150-200 метров, были связаны между собой проводной и радиосвязью. 16 апреля, по сигналу с командного пункта, они одновременно осветили оборону противника, ослепили и деморализовали врага, обеспечив успешное наступление войск фронта. Немецкие системы ночного видения Infrarot-Scheinwerfer обнаруживали цели на расстоянии до одного километра и представляли серьезную угрозу при штурме Зееловских высот, а прожекторы вывели их из строя мощной засветкой. Свет прожекторов освещал впереди лежащую местность, что дало возможность передвигаться вперёд и сравнительно быстро овладеть тремя траншеями противника. Особенно хорошо отзываются о действиях прожекторов танкисты и самоходчики, которые, используя свет, двигались со своими танками и самоходками в условиях ночного боя не вслепую.

«Более 100 миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы и, пожалуй, за всю свою жизнь я не помню подобного ощущения».

(Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления», АПН, Москва 1970 г., с. 639)

О боевом пути воинов-прожектористов вспоминает участник Зееловско-Берлинской операции Сергей Александрович Киселёв: «Я попал в полк, 43-й прожекторный полк. Меня назначили на должность командира взвода. Прожектор имел 700 миллионов свечей, там горела вольтовая дуга, специальные угли, специальная лампа, в фокусе этот свет отражался на отражатель и от отражателя уходил в воздух. Мы своим ходом поехали в Германию. Остановились в городке Кенигсвальде.

Потом был 26-й  отдельный прожекторный батальон, батальон прожекторов от артиллеристов (прожекторный батальон 1875-го зенитного артиллерийского полка - прим. В. Гр.) и эти прожектора, как раз и составили 143 прожектора. Это было на 16-е апреля, примерно часа в четыре или около четырёх началась артиллеристская подготовка. Это был такой гром, что не слышно было друг друга. Стреляли через нас, сзади меня стояли "Катюши". Врубили рубильники и начали водить по Зеловским высотам. Солдаты (немецкие - прим. В.Гр.) говорили так: только выглянешь из окопа — и потом час не можешь видеть, ослеплён ты. Один из генералов немецких докладывал, где-то перехватили, в Берлин, что русские применили какой-то свет, то ли химия, то ли ещё, что-то, потому, что очень яркий».

Таким образом, именно прожектористы 5-го корпуса ПВО начали Берлинскую наступательную операцию. Заслуги прожектористов корпуса получили высокую оценку. 43-й зенитный прожекторный полк, которым командовал подполковник Павлов Н.Г., был награжден орденом «Александра Невского», а 26-й отдельный зенитно-прожекторный батальон под командованием майора Грищенко П.С. – орденом «Красной Звезды» (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 мая 1945 г.). Правительственных наград были удостоены и многие бойцы и командиры этих частей. 

Сломив упорное сопротивление врага, войска 1-го Белорусского фронта 21 апреля ворвались в предместья Берлина и начали уничтожение войск гарнизона. Вместе с ними продвигались вперед части и подразделения 5-го корпуса ПВО, которые не только продолжали прикрывать переправы через Одер, фронтовые тылы и коммуникации, но и оказывали непосредственную поддержку огнем на поле боя против наземного противника. 

2 мая управление корпуса прибыло в пригород Берлина – г. Ландсберг. С этого дня авиация противника в зоне ответственности 5-го корпуса ПВО не появлялась. Зенитная артиллерия корпуса огня не открывала. Так для воинов 5-го корпуса ПВО закончилась Великая Отечественная война 

(«Войска ПВО страны в Великой Отеческвенной войне 1941-1945: Краткая хроника». - М.: Воениздат, 1981. сс. 366, 369).

9 мая 1945 года подполковник П.С. Грищенко встретил в Берлине и в числе солдат и офицеров 1-го Белорусского фронта расписался на руинах поверженного рейхстага.

За участие в Великой Отечественной войне Пётр Семёнович Грищенко награждён орденом «Ленина», двумя орденами «Красного Знамени», орденом «Отечественной войны II степени», орденом «Красной Звезды» и медалями, в том числе «За оборону Москвы», «За оборону Киева», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Берлина».