Воевал я в составе 129 Гвардейской дважды Краснознамённой Житомирской дивизии 325 стрелкового полка пешим полковым разведчиком. В составе этой дивизии я прошёл от Киева через всю Украину, в том числе и Западную, часть Чехословакии и вошли в Венгрию. На протяжении этих фронтовых дорог всякие сюрпризы встречались.

Но один случай, о котором хочу рассказать, не выходит из головы. Нам было дано задание, преследовать противника и установить его местонахождение. На карте было обозначено небольшое окружённое горами и лесами село, название которого я теперь не помню, где, по нашим предположениям, должен быть противник. Шли очень осторожно, т.к в любую минуту могли встретиться с врагом. Как известно, кто из противников первым обнаружит другого, тот и имеет преимущество и примет соответствующие меры.

Это было в конце октября 1944 года.

Листья уже осыпались, и можно было просматривать на приличном расстоянии. Автоматы наши были наизготове, и в любой момент мы могли принять бой. Сквозь деревья, на расстоянии 25- 30 метров, мы увидели первую хату этого села, которое начиналось от леса. Первое, что нам бросилось в глаза – это старик лет 70 с белой длинной бородой, с гордо поднятой головой, стоящий лицом к нам у дверей своей хаты. Мы и направились к этому старику. Хата и дверьми и окнами была обращена к лесу. Не дойдя до неё шагов пять – шесть, мы услышали звон стекла и увидели, как с неимоверной быстротой вместе с рамой из окна выскочила девушка лет 17 и побежала в лес. Конечно, мы сразу поняли причину бегства девушка, для нас это не было новым, но не обратили на неё особого внимания, что бы дать понять старику, что мы пришли в село, как освободители. Спросили у старика, по какой причине внучка обратилась в бегство. Он ответил без всякого страха, гордо и с укоризной: « Вы, красные, убиваете, грабите, насилуете»… и т.д. Нас разведчиков было всего 6 человек. Объяснили мы старику всю нашу мораль, что Вы ошибаетесь, что наша Красная Армия никого не преследует, и пришла, как освободительница. Что если кто и позволит это сделать, тот строго наказывается. Старик нам сообщил, что немцев в селе нет. Но по законам разведки, мы должны прочистить село насквозь. И что нас поразило, когда мы шли по селу. Село хранило молчание. Нигде, кроме этого старика никого не было видно. Только замечали, что почти в каждой хате мельком показываются лица и мгновенно прячутся. По всему было видно, что народ сильно напуган. Но, как известно, Карпаты были насыщены бендеровцами. Поэтому мы шли напряженно в полной боевой готовности, т.к село нас встретило негостеприимно, в отличие от других сёл и городов, где в большинстве нас встречали хлебом и солью. А здесь картина нам открылась порхающая. И вот мы вышли через село на окраину. Увидели на отшибе хатёнку и решили туда зайти, чтобы выяснить причину всех этих загадок. Хотя мы уже кое - что знали от старика, но это ещё не говорит о том, что происходит, так как оно может оказаться бендеровским, и могут затаиться в нём сами бендеры. Оставив двоих на улице для охраны, мы вошли в хату, и увидели ту же самую картину, что и в селе. Посреди комнаты, обняв пятерых детей, стояла женщина лет 40. все плачут, а мать со слезами и воплями просит нас не убивать их. « Берите, всё что есть, только нас не трогайте». Пришлось нам и эту женщину уговаривать, как и того старика. А тем временем, пока мы ходили, люди всей деревни собрались около старика. Село было небольшое и весть о том, что вошли красные, быстро облетела всех. Старик объяснил всем жителям, что пришли освободители, а не враги. И когда мы вернулись к старику, то людей нельзя было узнать. Всего за несколько минут люди преобразились. Со слезами на глазах нас встречали, несли, кто что мог: сало, молоко и даже нашлись пироги. Вот тут всё и выяснилось. Немцы и бендеровцы напугали жителей.

Николай Николаевич рассказывал, как по стечению обстоятельств его жизнь спасли пчелы. Их разведгруппа вошла в пустое село и обнаружили улья. Решили полакомиться медом. А пчелам это не понравилось. Они покусали ребят. Особенно досталось папе. К утру лицо у него так распухло, что он ослеп. Подразделение было отправлено вперед, а его не взяли с собой по причине слепоты. Все, кто ушел попали в окружение и погибли. Живя в Койсуге папа завел пчел, любил их и всегда говорил, что обязан им жизнью.