То что мне врезалось в память из воспоминаний моей мамы

Часто вспоминаю большую коммунальную квартиру на Усачёвом переулке, дом 2 (в войну улица 3-го Июля, д. 66/2). В ней жила моя мама с родителями во время блокады. Вспоминаю оставшихся в живых соседей. Как жалею сейчас с возрастом, что мало слушала, расспрашивала всех их, о тех страшных блокадных днях. Помню тетю Машу, она часто дарила мне художественные книги. Она их подписывала для меня. Такие трогательные, простые слова. Эти книги пережившие блокаду вместе с ней, в той квартире, и сейчас со мной.
Дедушку в армию не призывали, всю самую страшную зиму 1942 года, он работал в командах МПВО, они также разбирали развалины после бомбежек, сейчас бы это назвали службой спасения; ходили по квартирам - вывозили умерших. Он видел много трагедий и горя. А дома не мог сдерживать слезы. Он мылся в комнате, в тазу, на нем были вши, почему то они цеплялись на ослабленные, истощенные голодом тела. Дед продолжал ходить в военкомат и просился на фронт. И только 6 мая 1942 года его взяли в ОПОЛЧЕНИЕ. А 14 мая 1942 года он погиб в первом же бою.
Бабушка работала парикмахером в госпиталях. С ней всегда находилась сумочка с документами и парикмахерскими инструментами - они кормили ее, дочку (мою маму), свекровь (бабушку Татьяну) и маму свекрови (бабушку Василису). Моя бабушка сумочкой очень дорожила, ведь потеря грозила голодом. Она с благодарностью часто вспоминала женщину, бывшую ее клиентку, которая уезжая из города, в сентябре 1941, оставив ей ключи от квартиры или комнаты (не помню) для присмотра и там подарок - это был мешочек с сухарями.
Бабушке Васса было 88 лет. Она подсовывала моей маме кусочки хлеба: «Зайка я уже своё пожила». Она умерла 5 февраля 1942 года. И последние дни молилась, чтоб дотянуть до первых дней месяца. В блокадном городе считалось удачей, если умирали в начале месяца, какое -то время можно было воспользоваться хлебными карточками. Её тело долго еще не увозили из квартиры, она лежала в одной комнате со всеми. Бабушка Таня, ей было 63 года, умерла 4 апреля 1942 года.
Мама в квартире была единственным подростком. Детей помладше удавалось эвакуировать с детскими учреждениями, те, кто постарше, работали на предприятиях и часто там попадали под эвакуацию. А мама не подходила ни под одну из этих групп. Когда, кто-то в квартире умирал, ее просили - Зойка отвези, пожалуйста. И они с подругой, такого же возраста - везли. Сбор умерших (как жутко звучит) находился в районе Люблинского переулка. Там лежали штабеля покойных, так как вывозили не часто. Хоронили умерших этого района, на Пискарёвском кладбище. За время войны и блокады у людей притупилось чувство страха. Когда в квартире умерла очередная соседка, и девочки повезли ее в последний путь по району, кто-то из них предложил, давай посмотрим, увезли ли тетю Валю. Они нашли ее, с обрубленным пальцем, на котором было раньше обручальное кольцо. Никому в квартире не пришло в голову его снять, а тут, среди груды мертвецов, кто то это сделал. От увиденного, домой бежали, сколько было сил.
В доме на Усачёвом жили семьи маминых одноклассников, которые также сиротели и теряли своих близких. От бомбежек со временем не прятались, привыкли. Но документы всегда носили с собой. На крыше дома дежурили по очереди, сбрасывали зажигалки. Мама часто подменяла ослабших соседей. А позже ездила рыть окопы.
Напротив дома упал снаряд, и долго торчал не разорвавшийся, сначала это место оградили, потом сравняли. Местные жители говорили, что снаряд так и остался там в земле. Я в это верила и верю сейчас, ведь все, о чем пишу, я узнала со слов очевидцев.
Мама помнила, как по Садовой (улица 3-го Июля) вели пленных немцев, и как еще неокрепшие от голода и горя женщины, отдавали им свой хлеб. И она носила сигареты, ей уже на паек они были положены.
На фото сентябрь 1943 года маме 18 лет, бабушке только 39. Лица светлые, ведь самая страшная блокадная зима 1942 года пережита. Но какой отпечаток она оставила на их лицах, душе, сердце.
После войны, в опустевшую квартиру стали съезжаться новые жильцы. Рядом в комнату поселился военнослужащий с женой. Он только что вернулся из Германии, вероятно, там работал какое-то время. Они привезли необычную мебель. Женщина была модно по-европейски одета и у нее была красивая немецкая кукла, она звала ее Эльза. Даже я запомнила эту куклу. Но трогать ее, как и все в комнате, было нельзя.
Уже много лет прошло после войны, мы жили на другой стороне Фонтанки, шли к бабушке через Египетский мост, и я помню, видела своими глазами, как вдоль моста стояли и просили милостыню - инвалиды войны без ног, с наградами на груди. В последствие говорили, их всех из города, пересилили на закрытую территорию острова Валаам.
А теперь проезжая мимо дома 2 на Усачёвом переулке (сейчас пер. Макаренко), всегда преклоняюсь перед ним и его жителями, и прошу поддержки в трудных жизненных ситуациях.
Я отношусь к тому поколению, кто еще разговаривал и видел участников и очевидцев того времени, поэтому описала все по их рассказам.

Эта страничка посвящена всем моим родным - защитникам, труженикам, жителям блокадного Ленинграда, в связи с этим я указала только Награду - "За оборону Ленинграда". У многих из них есть боевые ордена и медали за участие на различных фронтах Великой Отечественной войны.