Когда я вышла замуж, за сына Петра Ивановича, Анатолия (1962г.р.), то попала в большую, дружную, работящую семью. Петру Ивановичу тогда исполнилось 73 года, и представляете, он нам на первую годовщину свадьбы, сам топором баньку срубил, настоящую, деревенскую. Правда принять мы с мужем такой подарок не могли, т.к. жили мы в 5-этажном доме, в г. Кирове, а это областной центр. Петр Иванович долго удивлялся, почему в городе столько земли и двор у нас был большой, а места для маленькой баньки нельзя выхлопотать. Самый младший сын Петра Ивановича, Сергей(1970г.р.), родился когда отцу исполнилось 57 лет. В домашнем хозяйстве Петра Ивановича и его супруги Ирины Николаевны были: корова, овцы, куры, большой огород. Вся живность требовала каждодневных забот, а дети могли помогать только приезжая на выходные или в отпуск, вот Петр Иванович с супругой и справлялись по хозяйству сами, одни. А уж гостинцы детям и внукам в город всегда посылали, и молоко, и мясо. Хоть и много было детей, по нынешним временам, но всем хватало. Односельчане Петра Ивановича уважали, немного было таких мужчин в деревне. С ним и советовались, и за помощью обращались, грабли там для сена сделать, инвентарь какой поправить, да много чего он умел делать своими руками. И порядок любил, в доме всегда было чисто, в ограде все убрано, инструмент и прочая утварь, всегда всё было на своих местах. Эти воспоминания о мирной жизни Петра Ивановича, о войне он много не говорил, да и мы не хотели его расстраивать, не спрашивали, т.к. воспоминания были тяжелыми. Вот то немногое, что я могу написать. На фронт Петр Иванович попал с первого дня войны, ему было 28 лет, взрослый, семейный человек. А там, в окопах рядом с ним, воевали почти мальчишки, 17-18-летние бойцы. Когда немцы перед наступлением начинали артподготовку, молодежь подбегали к нему все, прижмутся и кричат: "Мама-мамочка", а потом эти парни бежали в атаку, и снова кричали "Мама-мамочка". Так всю войну молодые бойцы тянулись к нему, чувствовали, что его опыт и им пригодится. Когда наша армия перешла в наступление, то оно иногда было таким стремительным, что обозы отставали, и бойцам не хватало даже еды. Голодные, они устремляясь в атаку, решительно выбивали фрицев из их обустроенных окопов, потом в этих окопах искали еду. Была зима, находили они в окопах хлеб или еще что-то там, замороженным и грызли не дожидаясь пока оттает, чтоб утолить голод. Вот про свой подвиг, за который получил "Медаль за отвагу" Петр Иванович не рассказывал, говорил: "На войне все воевали, там всем медали давали". О его подвиге семья узнала уже когда Петра Ивановича с нами не стало, из материалов сайта "Подвиг народа", оказывается Петр Иванович, будучи санинструктором, единовременно с поля боя сам лично вынес 32 раненных бойца с их оружием. Вот такой у меня свекор Петр Иванович Горячкин, дом построил, сад посадил, войну прошел, пять сыновей и трех дочерей вырастил, дети все внешне на отца походят. Петр Иванович и внуков, и правнуков дождался. А еще скажу, что до последнего своего часа сохранил твердую память, светлый ум, самостоятельность. Умер на 96-м году жизни, мог бы наверное и до 100 лет дожить. Врачи предлагали поставить кардиостимулятор, но он выслушав все, сказал нам: " Не буду делать операцию, сколько осталось доживу и хватит и так пожил немало". Вот такой был крепкий человек, пример всем своим детям и внукам и правнукам.

Немного Отец рассказывал о войне, еще меньше сохранила память. Помню, он говорил: "Воевал в пехоте, часто ходил в разведку, случалось брать "языков", много перетаскал я их из-за линии фронта за всю-то войну". Еще рассказывал, что часто с бойцами ходил в рукопашную, в одном таком бою пока разбирался с одним фрицем, другой его со спины прикладом приложил по голове, с этим фрицем отец тоже справился. Но потом голова у отца часто болела и он всегда говорил: "Это мне фашист голову нарушил". На фронте отец спасал раненных, в условиях боя, т.к. был санинструктором. Спасал и молодых ребят, необстрелянных. Когда шли в атаку или находились в окопах, предупреждал об опасности, свист летящей мины слышал раньше других, кричал им "Ложись мина!". Мы с сестрой и братом родились после войны, я в 1962 году, сестра в 1964, а брат в 1970, отца из детства помню человеком добрым, никогда он на нас младших, да и на старших детей не кричал, всегда нас жалел. Жили бедно, отец много работал, часто уходя на работу, брал с собой только ломёт хлеба, но и тот не съедал, а приносил домой, отдавая нам говорил: "Это вам зайчиха послала из леса", маленькие мы были, верили и в другой раз когда домой с работы приходил мы спрашивали: " А зайчиха гостинцев из леса не послала" и он если хлеб у него оставался, говорил: " А как же послала, вот кушайте". Часто отец подолгу задерживался на работе, а когда возвращался мы бежали ему на встречу и повисали на шее, а он хоть и уставший был, а радовался и говорил нам: "Ой как хорошо шею мне полечили, сейчас не болит".