Из его рассказов. «В начале января 1942 года мы наступали на деревеньку, в которой сосредоточился враг, он, не выдержав нашего натиска, начал сдавать позиции. Тогда одна деревенька или высотка по нескольку раз бывало, переходила, что называется, из рук в руки, а после штурма от роты оставалось порядка десяти солдат. Вражеские солдаты бегали среди изб с факелами и поджигали их. Я был снайпером. Оптический прицел давал мне возможность хорошо прицелиться и успешно произвести выстрел, когда вражеский солдат на несколько секунд задерживался с факелом в руке у какой- то избы, чтобы ее поджечь. Я стоял за толстой березой и ликвидировал в основном поджигателей. Нежелание менять хорошую позицию сыграло со мной роковую роль, но в то же время толстая русская береза спасла мне жизнь. Минометный снаряд разорвался перед самой березой. Правую ногу и пах обожгло будто кипятком. Рядом на снегу лежала оторванная правая пола от моей шинели. Своей жизни я обязан девушкам санитарам, которые ползком на плащ-палатке меня вытащили с поля боя. Дальше госпиталь в Горьком. При первой операции, которые осколки смогли, удалили, вены просто перетянули. Предстояла еще операция – ногу хотели отнять, но я не дал. Пусть лучше смерть, чем без ноги. Так и прожил всю оставшуюся жизнь на инвалидности с перетянутыми венами и кучей осколков в больной ноге, в которой почти не циркулировала кровь. На рентгеновском снимке можно было насчитать около 25 осколков величиной со спичечную головку и маковое зернышко, а 5 штук размером 5 х 5 мм. День Победы для меня всегда самый великий праздник».

Еще в детстве, помню на мой вопрос отцу: «Сколько ты фрицев на войне уничтожил, когда был снайпером, ведь снайперы на прикладе снайперской винтовки ножом делали засечки для счета уничтоженных врагов?». «Это ты фильмов насмотрелся. В бою некогда счет вести, там не до этого. Затем, как можно гарантировать, убил ты вражеского солдата или только ранил. А может пуля рядом просвистела, а он упал и отполз, или затаился. Да и ножа то у меня не было. Когда призывают в армию, ничего с гражданки у тебя не остается. Из инструмента была только казенная ложка, даже котелок куда то делся за не особой надобностью, а его заменила каска с выдранными внутренностями, она и выполняла двоякую роль: и защита в бою, и котелок. Пехота она больше своим ходом перемещается, в лучшем случае на лыжах. Каждый грамм лишнего веса силы отнимает. И котелок мало, когда нужен был, потому как полевая кухня, как правило, почему то отставала, и никак нас не могла догнать. Питались сухим пайком или чем бог пошлет. Помню, заняли позицию у высокой железнодорожной насыпи. По эту сторону наши позиции, по ту сторону немецкие. Мы не наступали, ждали подхода подкрепления. Немцы тоже в обороне, не наступают. На той стороне за насыпью лежала убитая лошадь. Надумали по ночам делать вылазки за мясом, отрубая его от туши саперной лопаткой. Немец это дело проведал, что мы делаем вылазки к этой туше, на снегу то следы наши оставались, и периодически обстреливал ночью местность осветительными ракетами. Как увидит какое то движение, и давай долбить из пулемета или миномета. А добытое мясо ели сырым. Под страхом расстрела, костры в целях демаскировки, разводить запрещалось. Блиндажи, землянки, палатки – это не для всех и не всегда. Спали по двое, прижимались друг к другу спинами, постелив одну шинель на снег, другою накрывшись. И никакая простуда не брала, видно было не до нее, быть бы живым».

Горкунов Николай родился 19 декабря 1906 года в Самаре. После эпидемии тифа от большой семьи остался только он и старшая сестра Нюра 1903 года рождения. Его определили в детский дом, из которого часто убегал, беспризорничал. Из его рассказов: "Когда беспризорничал, питание у нас было такое – на помойке наберем картофельной кожуры, пойдем к железнодорожному вокзалу, там на улице был кран с водой, эту кожуру промоем. В тупике на путях стоял вагон-теплушка для рабочих. Мы с пацанами попросимся погреться. В вагончике стояла буржуйка, на которой эту кожуру жарили и ели". 1928-1931г.г. учился в Кунгурском Машиностроительном техникуме на Урале. После окончания техникума работал конструктором на заводе «Уралмаш». В 1934 году поступил в г Томске в политехнический институт. После окончания института в школах преподавал физику, математику. В 1941 году был призван на военную службу и отправлен на фронт под Москву. Воевал снайпером в 42-й Сибирской отдельной стрелковой бригаде. Под Старой Руссой был тяжело ранен. После тяжелого осколочного ранения и долгого лечения в госпитале был комиссован и вернулся к прежнему труду - преподавателем физики, математики в школе. Жил в Алтайском крае: с Красилово, Контышено, Каркавино, ст. Ребриха. Оставшуюся жизнь Николай Михайлович носил в своем теле 25 осколков: 5 из них 5x5 мм, а остальные – со спичечную головку. За участие в боевых действиях под Москвой и свой труд неоднократно награждался орденами и медалями. Он участник Великой Отечественной войны, инвалид Великой Отечественной войны, Ветеран Труда умер 07 октября 2004 года на 98-м году жизни.