Эти воспоминания о своем последнем бое дед написал сам, от руки, в конце 80-х, а позже, уже после его смерти, чтобы сохранить, текст был набран на компьютере с сохранением пунктуации.

   Воспоминания. 

   «Утром 28 августа 1944 года гвардии лейтенант Гонин Петр Демидович – командир стрелкового взвода первой роты, первого батальона, 209 гвардейского Абганеровского полка, 73 гвардейской Сталинградской стрелковой дивизии – проснулся от того, что кто-то рядом сильно стонал. Промелькнула мысль – опять раненый солдат или сержант отказался от лечения в медсанбате. Не открывая глаз, лейтенант, как всегда это делал, оперся руками о что-то мягкое и резким движением хотел подняться на ноги, но резкая боль отбросила его снова на спину.

   Открыв глаза он увидел, что находится в каком-то сарае, все помещение было занято ранеными, уложенными головами к стенам сарая, в средине сарая оставался проход не более 1 метра. Раненые лежали на разостланных плащ-палатках, под которыми была настлана солома. Кое-кто из раненых спал, некоторые были в бреду, другие сильно стонали, многие просили пить, звали санитара.

   Когда боль немного утихла – лейтенант вспомнил, что накануне, 27 августа 1944 года, новый комбат повел батальон в наступление на село Мынжир (около реки Прут). По сведениям, полученным от сдавшихся власовцев, в этом селе было около двухсот немцев и много военного имущества и продовольствия (дешево купился комбат). В 14 часов батальон подошел к кукурузному полю и вынужден был залечь от очень плотного огня немцев. Часть наших воинов начала поспешно окапываться, остальные открыли ответный ружейно-пулеметный огонь. Затем первые открыли огонь, вторые окапывались.

   Взвод лейтенанта имел два дектяра, один преданный максим и трехлинейки (автоматов было негусто). Слева соседа не было, и один пулеметный расчет с дектярем переместился на левый фланг и открыл отсекающий огонь длинными очередями. Первые две атаки отбили ружейно-пулеметным огнем и ручными гранатами. Грязно-зеленые мундиры мелькали в кукурузе почти рядом, и казалось, их не убывает. Когда в третий раз немцы решили отбросить батальон и уничтожить – тут уж пошли в дело штыки трехлинеек, хорошо отточенные малые саперные лопаты (удар лопатой ниже каски был смертелен) и пистолеты (в основном трофейные). Огонь со стороны немцев между атаками не прекращался ни на минуту.

   Первый раз лейтенант был ранен, когда пошли отбивать третью атаку. В 16 часов, когда лейтенант стрелял с колена короткими очередями из ппш, разрывная пуля раздробила у него обе кости левой ноги, одновременно в правое бедро ударила пуля плашмя (видно срикошетила) и осколок от разорвавшейся мины (и пуля и осколок застряли в мягких тканях). Осколок удалили в медсанбате, а пулю таскал до операции в 1955 году.

   В это время немцы снова пошли в атаку, был убит первый номер максима. Лейтенант приказал связному и санинструктору перетащить его к максиму и по возможности перевязать. В его руках снова ожил максим, и когда кончилась вторая лента – атака была отбита. Прибыли боеприпасы: гранаты, диски дектярей, коробки с лентами для максима. В расположении немцев начали рваться снаряды и мины, и вдруг через наши поредевшие подразделения с непрерывным «ура» и стрельбой на ходу из винтовок, автоматов и дектярей пошли на немцев свежие роты, в десятки раз превышающие численность нашего батальона.

   Приказ комполка – эвакуировать всех раненых, остальным пополнить боеприпасы и присоединиться к наступающим цепям.

   Лейтенанта сначала несли на плащ-палатке, затем положили на повозку, идущую за боеприпасами, а по прибытии в медсанбат положили на носилки, на которых он лежал до тех пор, пока из операционной не вышел покурить знакомый капитан медслужбы. Подойдя к носилкам, он спросил: «Что ты тут лежишь, Петро?» и дал папиросу. «Да под тобой лужа крови. Почему не отнесли в операционную?». «Я тут не командую, а кричать не могу и не хочу, вы там тоже не бездельничаете».

   Через 5-7 минут он был на операционном столе, уснул и проснулся тогда, когда стали колоть руку для переливания крови. Успел увидеть, что от пояса и до лопаток весь в гипсе и бинтах, и снова уснул».

   Выписка из истории болезни. 

   1 сентября 1944 года ППГ 712 – вторичное рассечение ран и удаление осколков под общим наркозом. 3 сентября 1944 года ЭГ 3877 – ампутация левого бедра на уровне средней трети под общим наркозом.

   Всего за период с августа 1944 года по март 1965 года перенес 9 тяжелых операций, из них 6 под общим наркозом (удаление осколков, удаление пули из правого бедра, несколько операций в разные годы – иссечение невромы седалищного нерва культи левого бедра). «Были и другие травмы, с которыми в боевых условиях дальше ротного санинструктора обращаться не было времени: незначительная травма черепа, осколочные ранения в левую бровь, в правую голень и др». Несколько раз перенес операции иссечения невромы седалищного нерва культи левого бедра, но до последних дней жизни его мучили постоянные ноющие фантомные боли из-за ампутации ноги, анальгетики мало помогали. Выше была приведена выписка из истории болезни.