Он не любил вспоминать о войне. Поэтому сведения о его участии очень отрывочны и не точны. Хотя воевал он с 1939 года.
Армия, в которой воевал дедушка попала в окружение, прорывались в свои, дедушка был ранен и контужен. Когда очнулся, фронт уже откатился назад. Стал выбираться к своим, переодевшись в гимнастерку красноармейца и зарыв документы, поскольку политработников расстреливали на месте. А дома его ждала моя бабушка с двумя сыновьями. Попал в плен. Колонну погнали на Запад. На ночь всех стали загонять в сарай. Несколько сотен человек в один сарай, где, стоя, могла поместиться от силы одна сотня человек. И тех, кто не втиснулся, просто полосовали очередью из автомата "от бедра". Он "не помещался" и спас себе жизнь, повернувшись боком и закрывшись от пуль рукой. Пули попали в руку и в живот. Он упал и его посчитали мертвым. А ночью он, очнувшись, первый раз бежал. Но вновь попал в плен и вновь бежал. Всего - три побега за 4 дня плена. В третий раз они бежали группой из 4 человек. Трое погибли, а дедушке удалось уйти. На оккупированной территории его, уже умирающего, подобрала и спасла совершенно незнакомая женщина, которая была врачом и связисткой в партизанском отряде. Она устроила его в больницу, выдав за своего брата и оформила его как больного тифом и раненого сенокосилкой. Подлечила и перевезла к партизанам. В 1942 году самолетом его вывезли за линию фронта и в госпитале в г. Горький, его наконец-то нашла моя бабушка, искавшая его, несмотря на извещение о том, что он пропал без вести, все это время. Ей было очень тяжело: на руках двое детей, больная мать. Она работала на заводе им. Лихачева, где они и познакомились с моим дедушкой в 30-е годы, а после смены разносила почту. Когда дед пропал без вести, ей перестали перечислять его продовольственный аттестат и, чтобы выжить и прокормить детей и мать, она скупала замки, петли, гвозди и ездила в деревни выменивать это на хлеб и картошку. Как правило, мест в поездах не было и она возвращалась в Москву на попутках в кузове или на подножках поездов. Она рассказывала, что с мешком картошки за плечами она, чтобы не упасть с обледеневшей подножки, пристегивалась к поручням вагонов солдатским ремнем, потому что в холод руки замерзали и удержаться руками она не могла. Так вот ехала и молилась, чтобы мешок не зацепился за что-нибудь во время движения.

Дедушка после госпиталя был комиссован из-за ранения, так как уже не мог держать оружие и прицельно стрелять: правая рука плохо работала. Но до конца войны он готовил офицерский состав для фронта на курсах ускоренной подготовки комсостава.