Боевой путь

Мобилизовали в 1943 году - семнадцать лет мне было. Через полгода присягу приняли, выдали шинелку и направили на Дальний Восток для сдерживания японцев.

Служить начинал в Славянке на юге Приморского края. А почти через два года, когда немецкие войска вот-вот должны были быть окончательно разбиты, советское командование дало приказ активизировать боевые действия на восточном направлении.

Наступали на Корейский полуостров из Владивостока. В Барабаше объявили День Победы над Германией. Нас построили, тысяче человек по сто грамм поднесли и закуски немножко. Мы погрузились в машины, выступали.

9 августа наступали в Приморье в тропический ливень и кромешную тьму. Войска стояли, готовые по первому сигналу приступить к выполнению боевых задач. Решение о наступлении было принято многоопытным маршалом Мерецковым. Был нанесен пятнадцатиминутный артиллерийский удар по приграничным опорным пунктам противника. Группировки 1-й Краснознаменной, 5-й и 25-й армий генералов Белобородова, Крылова и Чистякова с ходу атаковали японские оборонительные позиции в Мишаньском, Дуннинском, Дунсинчженьском и Хуньчуньском укрепрайонах. Орудия сопровождения уничтожали огневые точки врага, расстреливая их в упор. 

Когда границу перешли, всю ночь над картами возились - они неправильными были. Речка на пути встретилась метра четыре всего шириной, но нужно было технику перебросить на другой берег. Пустили первую машину - она в воду свалилась. Потом разведчики прибегают: "В четырестах метрах дорога грунтовая!". Вот и пошли по китайской территории, началась настоящая война.

В первый день налетели три самолета на нашу колонну и начали бомбить. Мы по ним - стрелять. Сначала решили, что это самолеты наши - полосы такие же на них белые, а это японцы замаскировались. Потом слышим команду: влево и вправо на сорок метров от дороги! Я, как сейчас помню, влево побежал, другие тоже врассыпную. А кто остался на трассе - сто восемьдесят бойцов - их как не было...

Раненых пехотинцев три тысячи оставили в госпитале и пошли наступать. Были далеко уже, когда японцы госпиталь у нас в тылу отбили, всех раненых порезали ножами. Командование нас вернуло. Как зарядили "катюшей"!

Шофера нашего "Доджика" убило сразу. А кто может водить? Был пацан у нас молодой: я, говорит, с отцом когда-то ездил. Вот идем в наступление, мы, артиллеристы, ехали последними. Ворвались в тыл японцев на десять километров, дали команду отступать, и мы впереди оказались. На нас - свои же танки: "Раздавим! С дороги!". Стали разворачиваться, машина упала в лощину пять метров глубиной вместе с минометом. Вытаскивали оттуда вручную.

Когда закончилась война с Японией, части советских войск остались на территории Северной Кореи. Из-под Харбина 25-ю армию генерала Чистякова перебросили в Пхеньян. Американские самолеты летали бомбить Пхеньян. У нас были 122-миллиметровые пушки, они на одинннадцать километров в высоту бьют. Стреляем, пугаем - американцы улетают и бомбы сбрасывают где попало. А сбивать их нам не разрешалось...

По субботам мы, двенадцать лучших сержантов части, надевали парадную офицерскую форму, брали автомат в руки и шли на стадион - охранять Ким Ир Сена. Шестеро с одной стороны стоят, шестеро - с другой. Очень вождь любил футбол смотреть... 

В октябре 1950-го двадцатипятилетний ветеран вернулся в Россию. Восемь лет войны получилось.