На войне у каждого своя судьба. Моему прадедушке Николаю Григорьевичу Гладких (родился в 1922 году), как и многим другим, экстренно довелось покидать семью. Курс молодого бойца тоже по ускоренной программе проходил.

Мой прадедушка рассказывал:

- Построили нас на показ. Вербовщики окинули глазом. По списку вызвали, посадили в вагоны. Куда везут – не знаем. По пути нас неоднократно бомбили фашистские стервятники. Без потерь не обошлось. Только когда прибыли в Ленинград, поняли, что нам предстоит защищать колыбель Октябрьской революции. Пока солдаты прогнозировали, кому и в какую команду выпадет жребий, послышалось: «Строиться!». Перед нами предстал капитан какого-то ранга. Тогда я толком не разбирался в знаках различия.

- Подошел ко мне и спрашивает:

- Судим?..

- Никак нет, - отвечаю.

- Отец, мать, дед, бабка? – перечислил он.

Проверив, таким образом, моих родственников, указал на место, куда должен стать. Таких «счастливчиков», как я, оказалось десятка четыре. Нас повели в казарму, выдали матросские тельняшки и все остальное, накормили, построили.

- У вас есть еще время написать письма, - сказали нам. – Но о том, в каком  городе находитесь - ни слова. Назвали адрес полевой почты. Но  я умудрился все же сообщить о городе. Это было мое первое и последнее письмо из города на Неве. Как только начало смеркаться, нас построили и повели на передовую. В окопах, которые заняла наша маршевая рота, солдат было негусто.

- Как тут? – спросил я соседа по ячейке. «Только вперед, назад мертвым или, если повезет раненым»,  - шепотом ответил он. Разложил я гранаты, винтовку приложил к плечу. И начал ждать, что же дальше будет. Впереди – немецкие окопы. Их не видно. Но над городом, который лежал впереди нас, то и дело взмывали ракеты.

- Это Пушкино, - пояснил мне все тот же сосед. – Оттуда он и жарит из минометов. Сейчас они отдыхают. Завтра предстоит музыка.

Так оно и произошло. Проснулся я от страха, над нами все клокотало, стоял грохот и визг. Раздалась команда: «В укрытие!». А затем, после минометного налета, нас призвали к отражению атаки. Как я ее отражал, не помню: стрелял перед собой. Потом сосед слева крикнул: «Гранатами их!» Принялся кидать гранаты. Внезапно все стихло и слышу: приготовиться к атаке, сигнал красная ракета. Взвилась она. Я выскочил из окопа и – вперед. Смотрю – немец деру дает. Их не догнать. Метров тридцать пробежали… Тут и обрушился на нас шквал огня. Залегли. Начали отползать восвояси. Кувыркнулся в ячейку. Смотрю ни слева, ни справа соседей нет. Так они и не появились.

Однако их место недолго пустовало. Его заняли вновь прибывшие матросы. Через несколько часов картина та же. И в этой атаке смерть меня минула. А вот третью не помню. Очнулся в госпитале. Весь забинтованный. На этом для меня война закончилась.

Да, больше мой дедушка на фронт не попал. Его из блокадного Ленинграда через Ладожское озеро переправили на «большую землю». Лечили долго и списали подчистую. Но солдат – инвалид еще хлебнул горячего до слез, как выражался сам дедушка. Начальник госпиталя его выписал, снял с довольствия. Куда ехать? Родное село Меловое в то время немцы оккупировали. Вынужден был податься к знакомым в Грузию через Каспийское море, Азербайджан. Пока добрался, Советская Армия устроила немцам Сталинград и освободила родную Мелавскую землю.

С тех пор мой прадедушка жил и трудился в Мелавом. Долгое время был председателем Мелавского Ветеранского Совета. Здесь отметил свое восьмидесятилетие. Скончался дедушка 29 ноября 2006 года.

Голубых В.В., обучающийся ОГАОУ СПО «Губкинский горно- политехнический колледж»