В детстве я любила по очереди расспрашивать родителей о запомнившихся операциях. Вот один из рассказов мамы: «В один из дней мы с отцом оперировали 18 часов подряд! После тяжелой работы расстерилизовались, вышли покурить, видим – около палатки сидит, согнувшись, пожилой человек. Мы спрашиваем: «Что с тобой, солдат?» Он молча распахивает шинель, и мы видим дыру в груди и бьющееся сердце! В первую минуту – шок! Потом восклицание: «Да ты должен был первым попасть на операционный стол!» А он отвечает: «Пусть молодые живут!» Мы набрали второе дыхание, снова приготовились к операции (на 20-ом часу рабочего дня) и сделали раненому все, чтобы отправить его с передовой в госпиталь».

Помню, спрашивала у родителей, какая операция для них была морально самой тяжелой. Они ответили – последняя! В 1944 году им пришлось оперировать 22-летнего солдата-минера, подорвавшегося на мине. Пришлось ампутировать обе руки и обе ноги! Такой человек впоследствии нужен будет только родной матери, если она у него есть. Это – истинная трагедия войны!

В послевоенные годы мама стала работать врачом- гинекологом в здравницах Евпатории, За месяц, по санаторной путевке бесплодных женщин мама находила причину их бесплодия, правильность оперативного лечения и по возвращению домой женщины рожали детей, Мамины почтовые ящики всегда были переполнены письмами с благодарностями моей матери и с сообщениями о том, что ее именем - Евгения или Евгений - бывшие пациентки называли своих новорожденных.

Мама всегда отказывалась ото всех ветеранских льгот, Она могла получить квартиру в родной Москве, откуда уходила на фронт, могла получить квартиру в Ленинграде, где работала на Ленинградском фронте врачом- хирургом. В Евпатории ей также предлагали отдельную квартиру вместо коммуналки, но она, почему-то от всего отказывалась...

Обладая мужским складом ума, мама учила меня независимости и самостоятельности во всех житейских вопросах – уметь положиться только на себя, за что я ей очень благодарна!