Хронология воспоминаний от времен Великой Отечественной Войны.

Я, Гайсин Мирсай Миргалиевич, с 1914 года рождения, уроженец деревни Бикмурзино Нуримановского района Башкирской АССР из семьи крестьян.

До 1930 года учился в средней школе, где окончил 7 классов. До 1936 года работал в колхозе оттуда и призвался в Красную армию. Служил на Дальнем Востоке в 32-ой стрелковой дивизии командиром отделения связи в пулеметной роте. Участвовал в боях на озере Хасан, защищая Родину от японских самураев из станкового пулемета. А с начала Великой Отечественной Войны я попал в состав 112-ой Башкирской кавалерийской дивизии, где и прослужил с первых дней её формирования и до конца Войны с гитлеровцами.

Я был командиром отделения связи 1-ого полка под началом товарища Кусимова. Хочу сказать, работа связистов, тем более, в условиях боевой обстановки- дело не легкое. Надо знать где и как лучше проложить телефонную линию и при этом остаться незамеченным врагом. Бывало, из-за нехватки куска кабеля приходилось голыми руками браться за оба конца и соединять их, чтобы обеспечить бесперебойную связь, ведь без связи невозможно вести бой. И наши связисты прекрасно это понимали. При этом у каждого бойца при себе имелись автомат или карабин, 32 кг катушки с кабелем, телефонный аппарат, лопата, граната и вещ мешок со всем необходимым.

Довольно часто со своим боевым подразделением ходил в разведку с боем и на самом переднем крае вел наблюдение за действиями противника, передавая все сведения в штаб полка.

Сначала наша дивизия стояла на Орловской земле, там-то я и принял боевое крещения, был ранен. Затем наша дивизия перешла в оборону Курской области Тербунского района. И вот тогда Политотделом нашей дивизии было принято решение о создании самодеятельного ансамбля песни и пляски. Руководителем ансамбля был Файзи Гаскаров, известный балетмейстер. Ансамбль насчитывал в своем составе людей разных национальностей и от этого не менее талантливых. Из инструментов были гармонь, скрипка, 3 курая и домбра. Потом появились и мастера художественного слова. Репетиции проводились в запущенном доме без крыши и окон. Завешивали окна плащ-палатками, ставили гильзы от 45мм снаряда, заполнив их горючим, и репетировали. Я же играл на аккордеоне. Мы понимали всю важность поставленной задачи и убедились в этом вполне, когда, выступая видели, как люди от души смеялись и плакали, хлопая в ладоши. А мы воодушевляли их на новые подвиги.

Осенью 1942 года наша дивизия перешла к берегам Дона, по направлению Калача. А с 19 ноября с крупными частями мотомехчастей пошла в наступление. Под ураганным огнем прокладывали линию, выводили раненных в безопасные места. Враг был силен и превосходил нас по технике. Но башкирские конники не склонили голов и с честью отстаивали свои позиции. Перед уходом в бой с берегов Дона я вступил в кандидаты ВКП(б), а перед штурмом Берлина вступил в ряды Коммунистической Партии.

В боях под Сталинградом в районе станции Облеевская наши боевые порядки оказались под массированным огнем, самолеты сбрасывали снаряды и наши ездовые, спасаясь, бросили своих лошадей, и они с радиоточкой метались по полю. Тогда я бросился их спасать, выводя их в ущелье, за что получил награду-Медаль за отвагу.

Во времена форсирования Днепра, при яростном сопротивлении противника, мне удалось на рыбацкой лодке переправить имущество связи. И уже будучи за Днепром, помню, как немецкие снайпера, замаскировавшись в стогах сена, вели огонь по нашим частям. В ответ их стали расстреливать зажигательными пулями, стога разгорелись, немцы побежали, тут мы их и уложили.

Был еще случай. Под Черниговом был такой большой вишневый сад. И в темноте прокладывая кабель, мы вдруг оказались в немецких траншеях. Услышали немецкую речь, окликнули их, в ответ услышали –«Свуй». И в зареве горящей неподалеку деревни мы увидели немецких солдат и повозку. После чего ввязались в бой, где меня ранили в ногу. В итоге, обнаружили убитую лошадь, двух немцев под повозкой и трофей.

Это было в июле 1942 года на Курско-Орловской земле. На рассвете наш эскадрон проводил разведку на участке Козынино, обороняемый немцами. Несмотря на их превосходство сил, нам удалось выбить противника и двинуться вперед. Мы протягивали телефонную линию, тогда командиром направления связи был товарищ Хабибулин, человек очень ответственный. Но немцы своим минометным огнем порвали связь, чего нельзя было допустить. Мне и товарищу Хабибулину дали указание-востановить связь. Связь мы восстановили, но товарищ Хабибулин был тяжело ранен и мне пришлось выносить его в безопасное место, и уже там оказать медицинскую омощь. Впоследствии, его отправили в тыл. Ну а я присоединился к связистам, и мы продолжили бой, уложив фашистов прямо вдоль дороги. Дороги, по которой мы шли до самого вечера, и она вела нас к Балтийскому морю. Там стояли группировки из отборных эсэсовцев. Но благодаря опыту командира 275 кавалерийского полка Подполковника товарища Кусимова, маневрированию и бесстрашию наших бойцов, нам удалось выбить немцев из их опорных пунктов.

Был еще один момент из моих воспоминаний. Это было за Одером. Наша колонна остановилась на короткий отдых. И я в поисках воды спустился в овраг, там увидел веже выкопанную траншею, а в ней немецких солдат, их было трое. Они были укрыты солдатскими одеялами и хвойными ветками. Как оказалось, спали. Я громко крикнул: «Хэндэ хох!». Они вскочили и ошеломленно вскинули руки вверх. Я повернул их спиной к себе, быстро схватил 3 карабина, вытащил и разбросал по сторонам затворы. Когда поднялись наверх, разбил карабины об ствол дерева. Оказалось, у одного из стоящих немцев за поясом была граната, у другого финка. Я скомандовал: «Марш!». И они повиновались. Благо, наша часть была буквально в ста метрах. Когда привел, их обыскали, в карманах были документы и их доставили в штаб полка.

За время войны я был трижды ранен, имею ордена и медали. У меня трое детей. Старшая родилась на 5-й день начала войны, недоношенной, сын с 1943 года, младшая с 1946 года.