Мой дед, ГАВРИЛИН ИВАН ИВАНОВИЧ (родился 6 августа 1904 года), был призван в 1941 году из с.Балтай Саратовской области. После тяжелого ранения вернулся домой зимой 1942 года.

Умер 30 марта 1984 г.

Он очень редко рассказывал о войне, а если и говорил о войне, то плакал и мы вместе с ним. Наверное, поэтому редко рассказывал про войну, очень тяжело было видеть, как наш дед плачет.

Служил под Волоколамском, в обозе, на полевой кухне, кормил солдат (до войны у него была язва желудка и поэтому попал в обоз, потом дед шутил, что язву вылечил войной).

Вот что я помню из его рассказов.

И было так: после тяжелого боя он приезжает с кухней на передовую, а кормить некого, никого нет в живых. Обратился к командиру: «Что делать, кормить то некого?», а командир: «Рядовой Гаврилин, раздать всё местному населению».

Сам дед был тяжело ранен: была перебита правая рука, посекло всю правую сторону. И хирург в полевом госпитале практически пришил руку, правда действовали только два пальца, но все равно он мог что-то придержать этой  рукой. Осколки остались и в руке и в легких, и после войны еще долго выходили из него.

Моя мама (его дочь) вспоминала, как она приехала к нему на пасеку, а он там лежит пластом на животе и говорит: «Маруська, посмотри, так больно под лопаткой.» Мама посмотрела, а там что-то торчит, мама взяла ложку, постучала и поняла, что это осколок, и зубами его вытащила.

Осенью 1941 года пришла похоронка  (к сожалению она не сохранилась) – понятно, что это были оборонительные бои за МОСКВУ), а уже потом, когда дед пришел в себя, под диктовку сестричка написала письмо семье, что ЖИВОЙ. Вернулся домой зимой 1942 года, в простреленной шинели и простреленной шапке. Меня это почему-то тогда в детстве поразило больше всего, что шинель и шапка были ПРОСТРЕЛЕНЫ.

На маленьком фото, дедушка в госпитале уже после войны - второй справа (руку правую всегда пытался как-то спрятать, когда фотографировался).