Когда я приходила к деду Сереже, как только себя помню, всегда представляла его на войне. Дома он с удовольствием играл на баяне и пел — чуть застенчивый, радушный, но невозможно было и на минуту забыть, что воевал... И потерял зрение в январе 1944-ого, под Великими Луками, девятнадцатилетним мальчишкой.
Не любил вспоминать о своей войне, и мои детские расспросы сейчас кажутся жестокими. Он отвечал так, что запомнилось навсегда:
- Как перестал видеть? Контузило...
- Ну, хоть чуть-чуть меня видно?
- Когда ты у окна… На свету абрис фигурки…
Обо всем немногословно, но очень значимо, без суеты. Не было нравоучений, рассказов об отваге и подвигах или о враге в духе «проклятой орды».
Его сдержанность давала ощущение чего-то несоизмеримо большего, чем просто тяжесть воспоминаний.
Он никогда бы не стал военным, если бы не война. И то, что довелось увидеть совсем юному – кажется, так и осталось для него невыносимым…
Было действительно или это эмоциональное ощущение, что его беспокоил неизвлеченный осколок? Хотя он никогда ни на что не жаловался, госпиталей точно было много — и до, и после победы.
А о музыке дед Сережа, наверное, с детства мечтал. Научился игре на баяне уже в музыкальной школе для слепых.
До войны успел закончить только 10-летку, не догуляв выпускной 22 июня.
Его три военных года больше известны по сохранившимся документам.
Сначала было офицерское училище в Саранске. Воевать начал на Курской дуге, где был первый раз легко ранен.
Сам бы, скорее всего, никому и не рассказал, как вынес из боя раненого друга. Но друг остался жив, приезжал в гости, назвал Сережей сына, и даже помог получить отдельную квартиру в Загорске, где уже несколько лет дед жил с семьей.
Бабушка была с ним из одного села, училась в одном классе и дождалась с войны.
Не знаю, кем он мечтал стать в школе и успел ли тогда помечтать.
Но кем-то, кроме учителя истории, его трудно представить. Вдумчивый и правдивый, он и чувствовал сердцем...
В 1952 году закончил Учительский Институт, располагавшийся в здании Академии в Троице-Сергиевой Лавре, а потом и Областной педагогический институт им. Крупской. Преподавал в Загорском кинотехникуме. Бабушка ассистировала, вела журналы и документы, проверяла тетради. Она всегда была рядом.
Они дружили со своими студентами, заочники слали открытки со всего Союза. Однажды в Тульской области сфотографировали обелиск, поставленный под Белевом, в тех местах, где дед Сережа принял первый бой... На фото с обелиска он увидел свою фамилию...
Работал дед Сережа всегда. Когда бабушка заболела и не смогла его, как педагога, сопровождать, трудился на заводе для слепоглухих. Автобус забирал его и привозил в установленное время к остановке...
Его сын, мой отец, закончил Московский Приборостроительный институт и занимался разработкой приборов для лечения и диагностики глазных болезней.
Наверное, рядом с дедушкой нас всех изменила эта война.