Моя сестра, Фроленкова Анна Галактионовна, была разведчицей, связной в отряде "Смерть фашизму!".

Приняв партизанскую присягу, Анна с головой окунулась в активную работу в отряде В.В. Жабо, который руководил партизанскими отрядами, находящимися на этой территории. Личный состав партизанского полка Жабо насчитывал 1603 бойца. Состоял из пяти стрелковых батальонов и спецподразделений, на вооружении были 8 орудий, 16 пулеметов, 44 противотанковых ружья (без учета винтовок и автоматов).

Рассказывала сестра, как папа и брат Василий собирались по ночам в нашем дому и вели беседы с бежавшими от немцев военнопленными - нашими товарищами, а как только замечали что-то подозрительное, сразу уходили через двор в лес под гору.

Однажды у Анны на ноге образовался нарыв, ее на санках отвезли в немецкий госпиталь. Ане наложили на ногу какую-то вонючую мазь и перевязали ногу бумажным бинтом. Такой бинт она увидела впервые. 

В 1943 году в феврале месяце молодых людей отправляли в лагерь и с ними же папала моя сестра. Мама плакала, просила не трогать. Но полицейский ударил Анну прикладом и посадил в телегу.

Сначала они попали в концлагерь в деревне Давыдово-Бахматово. Всех построили и стали сортировать. С одним ребенком отправляли в Германию, а молодежь и еще несколько семей с маленькими детьми - в концлагерь, деревни Ближевичи и Карпики Калужской области. Анна вспоминала: там было большое каменное здание и пристроенный к нему деревянный барак, обнесенный двойной колючей проволокой. Военнопленные солдаты, строившие им нары, оказались из соседнего каменного здания. Не прошло и дня, как пригнали еще 200 человек.

Так началась лагерная жизнь. Кормили неделями только селедкой, другую неделю давали только по горсти неочищенного овса, а потом еще неделю - по горсти махорки. Пили грязную мутную воду, прямо из реки, но она почему-то не утоляла жажды. Пленные умирали от голода и холода, многие отчаявшиеся пытались бежать, но это никому не удавалось. Иногда кормили похлебкой из щавеля, который мы собирали. Хлеб выдавали по 100 грамм.

Анна - кучерявка вспоминала, как несколько раз ходила к каменному зданию за похлебкой, через окошко успевала увидеть, как наши раненые солдаты лежали внутри на земле.

Патрулировали территорию верхом на лошадях, иногда фотографировали. А они сидели на земле и ловили блох и вшей друг у друга, так как долгое время были немытые.

Ходили копать траншеи, противотанковые рвы и отправляли на работу на соседние предприятия. Проводились построения узников и проверки на длинной, но неширокой площади. Отсюда же каждое утро большой колонной узников отправляли на работу. Во главе колонны обычно шел духовой оркестр. Все проводилось показательно и торжественно.

Однажды военнопленные выбили кирпич из разделяющей их стены и стали просить воды, чтобы попить. Кирпич упал недалеко от Анны, и она (худенькая, небольшого роста, моложе своих 14 лет) стала подавать через дырку кружку с водой. А в это время зашел немец. Одна женщина кашлянула - подала знак, и Анна упала на нары. Была ни жива, ни мертва от страха, немец прошел туда и обратно по бараку и ничего не заметил. Когда он вышел, Анна продолжала подавать пленным воду.

Наступил сентябрь месяц, стало холодать, дети стали болеть. В лагерь стали пригонять все новые и новые семьи. Наши стали теснить немцев и те перестали кормить пленных. Решили проблему питания просто: давали женщинам по мешку. На два-три человека одного или двух конвоиров, и отпускали в ближайшие деревни конвоиров.

Однажды Аня и еще одна женщина вошли в дом. "Еды у меня никакой нет, - сказал им старик-хозяин. А вот что я вам скажу: "БЕГИТЕ! Я уже свое отжил, а вы молодые". Он сказал им пароль и показал дорогу. Конвоиры были во дворе во время разговора, а когда вошли в дом, не увидели там своих пленниц. ДЕДУШКУ расстеряли.

Кучерявка-Анна и ее спутница перебрались через три болота, после каждого очищая одежду от головастиков и кожу от пиявок. Видели по дороге, что под навесами лежали огромные тюки с волосами остриженных узников. Здесь же были тюки с золой от сгоревших трупов. Фашисты отправляли в Германию в качестве сырья и удобрений.

Попали к партизанам деревни Карпики. Когда пришли регулярные части Красной Армии, Анна смогла попасть домой. Аня была очень отзывчивая, доброй души человек, с "огромным серцдем", одновременно хрупкая и сильная духом.

До 22 мая 1942 года партизаны не сдавали село Великополье немцам, но когда им пришлось уйти, дом Фроленковых был всегда открыт для партизан: пища, убежище, необходимые сведения получали бойцы и партизаны в этом доме.

А сведения доставляли все та же Аня. Пошла работать, то есть служить в немецкий штаб, была кем-то вроде денщика при двух офицерах, чистила им обувь, прибирала в комнатах, и между делом слушала, о чем они говорили. Именно слушала, потому что говорить по-немецки не умела, а понимать умела - в школе немецкий изучала, переводила все партизанам: в краюшку хлеба помещала записку и клала на открытое окно. Ночью кто-то из партизан ее брал. Сначала немцы не догадывались! Ребенок? А потом то ли кто-то доказал, то ли сами что-то заподозрили. Анну разжаловали.

После страшных ужасов Анна стала курить до конца своей жизни.

Анна узнала, что немцы в ночь на 30 июля 1942 года будут наступать в районе станции Угра, где стояли эшелоны с боеприпасами и патронами. Все это она передала Владимиру Владимировичу Жабо. Бой шел с противником по намеченному плану до следующего утра. Вскоре станция и весь пристанционный поселок оказался в руках партизан.

Анна продолжила учиться в великопольской средней школе. Окончила 8 классов в мае 1945 года.

Любовь к семье, к народу помогали выжить в суровые годы. Осиротевшие семьи фронтовиков, немощные старики были во внимании сестры и одноклассников: ребята собирали урожай, сажали и копали огороды, подметали полы, выгребали золу из печек, приносили воду из колодца, доставали опилки с чердаков, вымывали обувь. В общем проводили волонтерскую работу.

В 1950-е годы попала в Москву. Работала на стройке ВДНХ и работала долгое время на заводе АЗЛК.

Наша семья не была забыта. К сестре в Москву часто приезжали боевые товраищи и друзья нашей семьи.

За большие заслуги в деле увековечивания истории и памяти партизанских действий Анна Галактионовна Бочарова-Фроленкова имеет юбилейные боевые награды - ордена "Красной Звезды", "Отечественной войны" 2-й степени; медали "За отвагу", "Ветаран труда", десяток юбилейных медалей, в том числе медаль "Жукова", знак "Фронтовика".

За доблесть и отвагу в Великой Отечественной войне, удостоверение разведчицы партизанского отряда Анне выдано министром Обороны СССР маршалом Советского Союза А. Гречко. Но самая дорогая медаль - "За Победу над Германией 1941-1945 гг.".