Жаркое лето 1942. В донских степях разворачивается битва за город на Волге. Немцы рвутся к бакинской нефте. Осколком снаряда Артему Григорьевичу распороло левую ногу. Юная медсестричка, наскоро перетянув бинтами довольно обширную рану и остановив кровотечение, вытащила раненого капитана с поля боя. При таком ранении нужно было как можно скорее доставить офицера в медсанбат. Очередная полуторка, с красными крестами на бортах и оторванной левой дверцей, была буквально забита ранеными бойцами. Поэтому Артема Григорьевича посадили в кабину, вытянув поврежденную ногу вдоль крыла машины. Вокруг продолжал кипеть бой. Свист пуль и грохот разрывов сливались в бесконечный грохот. В небе появились немецкие Мессершмитты. Пожилой шофер, чертыхаясь и судорожно вцепившись руками в руль, маневрировал среди бесконечных разрывов и воронок. Превозмогая дикую боль и почти теряя сознание, Артем вцепился руками во что-то, стараясь не вывалиться из бешено скачущей машины. В какой-то момент ему показалось, что реальность отступила, грохот боя превратился в тяжелую гнетущую тишину и он явно ощутил как какие-то крылья подхватили его, подняв над землей, и увлекая за собой в серое, грязное небо. Сознание возвращалось к нему медленно и нехотя. Голова была тяжелой и гудела как церковный колокол в минуту набата. Неподалеку горела перевернутая полуторка, которая еще недавно стремилась вывезти его из-под обстрела. Снаряд лег точно в задний борт. Взрывной волной Артема просто вынесло из кабины, что и спасло ему жизнь в очередной раз. Звуки возвращались к нему тяжелым эхом. Приходя в себя и нехотя осознавая реальность, Артем увидел летящий прямо на него самолет. Фонтанчики вздыбленной земли прошли почти рядом с лежащим телом офицера, не задев его, а перед глазами, как ястребы, мелькнули черные кресты на крыльях. Сознание вернулось к нему почти мгновенно. Фашист! Артем попытался приподнять тяжелую голову и увидел, как немецкий асс разворачивался для нового захода. Рядом кричали уцелевшие после взрыва и корчившиеся в муках советские солдаты. Видимо, фашист решил добить людей. А тут еще и в офицерской форме один шевелиться. - Сволочь! И патронов ему не жаль! - пронеслось в голове. От боли и бессильное злобы хотелось кричать! Мысли стремительно неслись в голове капитана. - Добьет ведь! Так что ж, лежать и ждать покорно смерти? Нет! Русские не сдаются так просто! Закусив от боли губы и буквально рывками толкая свое тело, Артем пополз к чудом уцелевшему неподалеку стогу соломы. Вот и спасительное, хоть и слабое укрытие. Очередь он не слышал, он скорее видел её как цепочку земляных фонтанчиков. Фашиста явно заинтересовал этот непокорный русский офицер, который никак не хотел умирать. Очередной боевой разворот вернул Артема к реальности. - Вот гад! Не унимается! Артем пополз вокруг стога. После четвертого захода стожок вспыхнул жарким пламенем. Деваться было некуда и последний, пятый заход, стал был действительно последним в жизни Артема. Он уже видел мчащиеся на него черные кресты. Но очереди не последовало. - Кончились патроны! - пронеслось в голове. Это было то, маленькое солдатское счастье, в которое уже и не верилось. Видимо там, в этом сером горящем небе, душа давно умершей мама опять закрыла собой сына. Улетая, немец в издевку качнул крыльями, как бы обещая вернуться, а в голове молоточком стучала одна мысль: - Русские не сдаются! Черная с косой опять прошла рядом. Значит, еще потягаемся, кто кого!