Краткие воспоминания об участии в Сталинградской битве

В августе 1942 года развернулись жестокие бои в городе Сталинграде. Весь мир с большим вниманием следил за Сталинградской битвой. Друзья нашей страны с тревогой, враги – с радостью. В Сталинград шли эшелоны со свежими дивизиями. В это время я был курсантом Виленского пехотного училища, находившегося в городе Сталинске. Многих курсантов после нескольких месяцев учебы, не дав возможности закончить училище, послали на фронт в Сталинград в составе отдельного пулеметного батальона, входившего в дивизию имени Щорса. Я командовал пулеметным отделением.
Многие годы, говоря о подвиге Сталинграда, мы были предвзяты и показывали лишь одну сторону медали – героическую, будто в городе, в котором проживало 400 тыс. населения, где были развернуты многочисленные эвакогоспитали, жили не обычные смертные люди со всеми присущими им слабостями, а какие-то неустрашимые герои со стальными нервами и железными сердцами. Конечно, это было не так. Разве мог кто оставаться в Сталинграде спокойным, когда город, начиная с 23 августа, начал подвергаться массированным ударам фашистской авиации, превратившим его в филиал ада на земле?
В это время наш батальон был переправлен ночью через Волгу в Сталинград. Прошло 57 лет, многое забылось, но многое сохранилось в памяти, видимо, на всю жизнь. Картина на правом берегу, когда нас высадили с катера, была следующая. Инстинкт самосохранения гнал людей из пламени пожаров на берег могучей реки, но и здесь далеко не все находили спасение. Пылали причалы, пароходы, прибрежные дома. Горели заживо люди на плавучем эвакогоспитале, охваченном огнем, горела сама Волга, покрытая нефтью и бензином, вылившимися из разбитых емкостей нефтесиндиката. Ужаса добавляли горящие вагоны с боеприпасами для зенитной артиллерии, которые стояли вблизи городского причала. Тысячи снарядов, которых так не хватало на зенитных батареях, детонировали на земле, калеча осколками горожан. В ряде мест враг вышел к Волге. В руках Красной Армии был лишь край города к Волге.
Наш батальон был направлен на Малахов курган, где нам приказано было установить станковые пулеметы. 15 сентября 1942 года особенно ожесточенные бои разгорелись в районе Малахова кургана и в центре города. Наши пулеметы отражали натиск фашистов, пытавшихся сбросить нас к Волге. Через несколько дней кровавых боев от нашего батальона осталось 7-10 человек. Пулеметы были разбиты минометным огнем. Нас, уцелевших, направили в развалины Сталинградского тракторного завода, где было приказано стоять насмерть, охранять территорию разрушенного завода. Мы стояли.
На нас обрушивался минометный огонь, авиация бомбила по нескольку раз в сутки. Немецкие танки подходили близко. Во время бомбежки немцы применяли специальные самолеты, которые тоже пикировали, но не бомбы бросали, а производили душераздирающие звуки. Делали все, чтобы сломить психику, волю к сопротивлению. Ночью я слышал слова, которые доносились с немецкой стороны на ломаном русском языке: «русь, буль-буль». В ряде мест фашисты вышли к Волге. Тракторный завод так и остался в наших руках. Сейчас трудно даже представить, с какими трудностями и жертвами осуществлялась переправа через Волгу под огнем противника, чего стоила доставка каждого ящика снарядов, каждого цинка патронов или упаковки консервов; как производилась доставка пополнения в Сталинград и эвакуация раненых на левый берег. Все это я испытал, пережил на себе.
О ликвидации окруженной армии Паулюса в Сталинграде я узнал, находясь в эвакогоспитале гор. Саратова, куда меня доставили с фронта после тяжелого ранения и где я пролежал почти полгода. В госпитале я отметил 20-летие своего рождения.