Варвара
Ильинична
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Направлена на обучение в школу младших авиаспециалистов (ШМАС). По окончании которой направлена в 103 штурмовой авиаполк (командир- майор Ермилов Иван Афанасьевич).
К апрелю 1943г.- младший сержант, мастер авиавооружения 103 штурмового авиаполка За обслуживание 48 боевых вылетов без отказа боевой части, подвеску бомб разного калибра ощей массой 13700кг., хорошее знание материальной части и грамотную эксплуатацию награждена медалью «За боевые заслуги».
Прошла подготовку, как воздушный стрелок.
28-29 апреля 1944г. полк перебазировался на аэродром Чинграв (Крым).
4 мая был получен план операции по прорыву обороны противника на подступах к г.Севастополь в районе Мекензиевой горы. С 5 мая полк начал боевую работу.
Первый боевой вылет в качестве воздушного стрелка Варвара Ильинична выполняла 07 мая 1944г. на самолете ИЛ-2 с летчиком мл.лейтенантом Чайченко Иваном Григорьевичем. Огонем зенитной артиллерии противника самолет был сбит, экипаж погиб. В том же бою от зенитного огня противника погиб еще один экипаж полка- летчик Назаров Павел Степанович и воздушный стрелок сержант Карпушенко Федор Сергеевич. Лейтенант Назаров направил горящий самолет на скопление вражеской техники.
Боевой путь
С 5 ноября 1942г. полк на боевой работе в составе 230 штурмовой авиадивизии на Закавказском фронте. Действовал в районах Ачикулак, Ищерская, Моздок, Орджоникидзе, Минеральный Воды.
16 января 1943г. полк убыл в г.Куйбышев для пополнения материальной части, 23 марта, перебазировавшись на аэродром Тихорецк, вел боевую работу на Таманском полуострове.
На 1 августа 1943г. боевой состав полка составлял 18 самолетов ИЛ-2 и 207 человек личного состава в т.ч. 35 летчиков, 32 воздушных стрелка
С 9 сентября 1943г. полк участвует в Новороссийской десантной операции, с 31 октября в Керченско-Эльтигенской десантной операции.
С 12 апреля 1944г. в Крымской наступательной операции и освобождении г.Севастополь.
Воспоминания
Нина Лаврентьевна Лаврентьева (Алексеева)- стрелок авиавооружения
Прежде чем самолет улетит на задание, нужно было добавить к пулеметам и пушкам патронов и снарядов, а в день было по нескольку вылетов. Для этого надо было залезть на крыло, открыть люк, втащить туда ящик со снарядами, а он весит 60 килограммов. И нужно было еще в лентах равнять снаряд за снарядом, а то пушку заклинит. Нужно было все делать очень быстро, очень осторожно и очень тщательно. Вот добавила к пушкам снарядов, а их больше 400 штук, закрыла люк как следует, не дай Бог во время пикирования или крутого виража люк раскроется. Нужно также добавить патронов к пулеметам. С каждой стороны самолета в крыле – пушка и пулемет. Потом надо подвесить бомбы в четыре бомболюка. А бомба весом в сто килограммов, мы ее так и называли «сотка», в нее ввертывается специальный взрыватель. На аэродроме бомбы выгружались метрах в пятидесяти от самолета. Поэтому я вставала перед бомбой на колени и толкала вперед, а потом лебедками поднимали ее в бомболюк. Но у нас вечно не хватало лебедок. А под крылья штурмовика еще цепляли восемь реактивных снарядов.
Вернулся самолет, снова зарядили его оружие: так в день по два-три, иногда четыре вылета.
Когда нужно было чистить пушки, их вытаскивали, счищали нагар, обрабатывали бензином. Один человек тут никак не мог справиться, крыло наклонное - и пушка катится по нему вниз, двое внизу ее ловят, ставят на ящик, а уж потом одна справляешься. В зиму с сорок второго на сорок третий мы так мучились: у пушек ШВАК была одна деталь – ее мы прозвали «блоха», напоминала женскую шпильку больших размеров, ее надо было точно ввернуть по месту, а мы, девчата, не могли с этим справиться, стукнешь молотком, а она улетит в траву, в снег, и запасных не было. Все, кто рядом с этим самолетом, начинают по земле ползать, искать. А вот в сорок третьем, когда мы получили новые самолеты, на них уже стояли другие пушки – конструкторов Волкова и Ярцева, и там этой детали не было. Мы с облегчением вздохнули.
Когда кончался летный день, оружие уже подготовлено, бомбы подвешены, самолет готов, нужно его охранять. Это тоже возлагалось на техсостав. И мы все, девчата, ходили в караул к своим самолетам. Если холодно, через два часа два раза за ночь, если тепло, четыре часа подряд стоишь в карауле.
С января 43-го года началось долгожданное наступление, опять один за другим менялись аэродромы, и мы стремились уже на запад, а не на восток. Пехота шла вперед с нашей авиаподдержкой. Бои были тяжелые. А самые тяжелые бои были в Краснодаре. А мы и шли, наступая, через Кубань. Очень долго стояли под Керчью, почти полгода - такие изнурительные бои шли в Крыму. Немецкая артиллерия сосредоточилась на горе Митридат. Город как на ладони, весь простреливался. Тогда решили высадить десант морской пехоты южнее рыбацкого поселка Эльтиген. А высадка основного десанта задерживалась из-за шторма, наш полк также десантников поддерживал. Потом был Севастополь.
Из книги Героя Советского Союза Белоконь Кузьмы Филимоновича "В пылающем небе".
К командному пункту подъехала полуторка с девушками. Они проворно соскочили с машины, забрали свои тощие вещмешки с немудренными солдатскими пожитками и вслед за Григорием Павловским, теперь уже парторгом полка, пошли в отведенный для них класс. В синих со звездочкой беретах, туго затянутых армейскими ремнями гимнастерках, синих юбках и до блеска начищенных кирзовых сапогах – девушки и впрямь выглядели так, что не засмотреться на них было просто невозможно.
Все они закончили ШМАС и получили специальность авиаоружейника. Нелегкое это дело – готовить к бою вооружение самолета. В мирное время никому и в голову не приходило, что эту работу могут выполнять девушки. Тогда казалось, что и не каждый парень сможет справиться с этим: в исключительно сжатые сроки, нередко под вражеским огнем подвешивать под плоскости стокилограммовые бомбы и реактивные снаряды, набивать снарядами и патронами ленты, а потом заряжать пушки и пулеметы, снимать с самолета, разбирать, чистить, снова собирать и устанавливать семидесятикилограммовые пушки – все это должны были делать нежные девичьи руки, которые в мирное время, возможно, держали только ученическую ручку.
Пройдет немного времени и девушки докажут, что они справляются со своими обязанностями не хуже парней. А сейчас, после утряски всех вопросов, связанных с размещением, Раиса Горобинченко, Анна Вавинская, Варя Емельяненко, Полина Шеверева и остальные пошли представляться командирам эскадрилий Сергею Попову и Ивану Ермилову.
Варя Емельяненко была родом из кубанской станицы Северской. В полку служила оружейником. В этой тяжелой работе проходил весь день. А ночью, взяв винтовку, шла в караул охранять самолеты. Полковых подруг у девушки было много. Одни так же, как и она, готовили к боевому вылету авиационное вооружение, другие занимались укладкой парашютов. Эти девушки понимали, что очень часто жизнь летчика находится в их руках. Поэтому к своей работе относились как к самому ответственному боевому заданию.
Варя написала рапорт с просьбой разрешить ей переучиться на воздушного стрелка. Получила отказ, но не успокоилась. Снова писала – и снова отказ. Тогда Варя пошла к командиру полка, плакала, просила, наконец требовала удовлетворить ее просьбу… И однажды она выскочила из землянки командного пункта веселая и радостная, глаза ее горели.
– Ты что вдруг такая веселая? Уж не письмо ли получила от кубанского казака? – подлетел Кныш (Кныш Семен Федорович, воздушный стрелок) и, молодцевато подмигнув, добавил: – А чем я тебе не казак, вот только жаль, что на Сумщине родился.
Стоявшие возле землянки воздушные стрелки рассмеялись. Варя даже бровью не повела.
– Ну и смейтесь, теперь скоро и я буду летать вместе с вами, – вдруг посерьезнев, сказала Варя с достоинством. – Командир разрешил!
– Вот как! – уже с уважением произнес Кныш.
– Вот так, – в тон ему ответила Варя.
– Как же ты полетишь со своими косищами? Мешать будут.
– Марине Расковой не мешали, и мне не будут мешать.
– Ты не сердись, я же с сочувствием, – улыбнулся растерянно Семен. – Разве, у Расковой такие косы были, как у тебя!
А косы у девушки действительно были на загляденье. Не раз девчата советовали ей постричься, но она и слушать не хотела.
Варя настойчиво взялась за учебу, за короткое время успешно сдала экзамены на воздушного стрелка и была допущена к выполнению боевых заданий.
Как-то утром перед вылетом я осматривал самолет.
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, – я оглянулся и глазам своим не поверил: передо мною стояла Емельяненко, но на ее груди уже не было длинных черных кос.
– Варя, что это ты?.. А косы где?
– Нет кос, товарищ старший лейтенант, – с грустью ответила она, – вчера вечером по моей просьбе девчата их отрезали. Мешают все-таки в полете. Вот и пришлось распрощаться. Кончится война снова отрастут.
– Обязательно после войны отрасти. Таких, как у тебя, кос я никогда не видал…
Она молча кивнула головой и провела рукой по коротко подстриженным волосам.
Готовилась к своему первому боевому вылету Варя Емельяненко. Она словно повзрослела за эти дни, была серьезная и сосредоточенная.
– Летим, Варюша? – спросил я ее.
– Ага, – очень просто ответила она, – летим.
Мне хотелось сказать ей в напутствие что-то приятное, ободряющее – все-таки первый вылет. В глазах Вари были радость и тревога. Я пожал ее руку:
– Ни пуха, ни пера, Варя!
Она улыбнулась и пошла к самолету, но теперь уже не подвешивать бомбы, а еще раз проверить готовность своего пулемета. В ее улыбке, движениях сквозила сдержанная радость: добилась все-таки своего и сейчас летит в бой.
После посадки мы услышали страшную ошеломляющую весть: оборвалась жизнь Вари Емельяненко. В первом же вылете. Сбросив бомбы, группа «илов» пошла на штурмовку. Реактивными снарядами летчики били по вражеской артиллерии, которая вела ураганный огонь по самолетам. От прямого попадания снаряда один штурмовик вспыхнул и в крутом пикировании пошел к земле. В нем были Иван Чайченко и Варя Емельяненко.