Во время Великой Отечественной войны наша мать Елисеева Евдокия Афанасьевна получила на отца три «похоронки» с фронта. Первая пришла в марте 1942 года, и в ней сообщалось о том, что наш отец геройски погиб под городом Ельня и похоронен в общей солдатской могиле. В конце 1942 года пришла ещё одна «похоронка», в которой сообщалось, что он погиб под Смоленском и похоронен около деревни Выселки. А в начале августа 1943 года пришло уже третье извещение, в котором сообщалось, что красноармеец Елисеев Алексей Евсеевич без вести потерян в боях за город Сухиничи. Ни одному извещению наша мать не поверила. Видимо, чуяло её сердце, что наш отец жив. Так оно и было! На тот период, действительно, он ещё был жив и находился в международном концентрационном лагере для военнопленных в Австрийском городе Вене.
  Военная предыстория и предыстория пленения казака из далёкой деревни Елотуй Джидинского района такова. В самом начале войны наш отец не смог пойти на фронт, так как работал председателем колхоза имени Котовского, и у него была так называемая бронь. Но в декабре 1942 года положение на фронтах ухудшилось, и отец получил повестку на войну. В то время на станции Дивизионная около города Улан­Удэ формировалась 456¬я стрелковая дивизия под командованием полковника А. А. Шенникова. И в эту дивизию был зачислен красноармеец Елисеев Алексей Евсеевич. Уже на следующую неделю после зачисления, два поезда с дивизией, почти без передышек мчались на Запад. Планировалось, что дивизия вольётся в войска Московского военного округа, но в пути её перехватили, и направили на Козельск – Лихвинь для пополнения 16¬й армии Западного фронта.
Разгрузились в местности Тихонова Пустынь около города Калуги, и получили задание – сходу перейти в наступление. Перед дивизией была поставлена задача: разгромить болховско­жиздринско¬брянскую группировку противника, занять Брянск и здесь закрепиться. Как пишут историки, 9 марта 1942 года дивизия получила боевое крещение. Первые атаки были неудачными, сказались слабый опыт и плохое вооружение воинских подразделений. Дивизия понесла сильные потери. Затем наши войска перешли к обороне. 233-й полк этой дивизии расположился на берегу реки Жиздра. Солдаты, сержанты и офицеры отдыхали, залечивали свои раны. По всей видимости, и наш отец был ранен, поскольку прислал весточку из госпиталя (по словам нашей матери). И тут началось бесконечное переформирование воинского подразделения, в котором служил отец. Его полк сначала приписали в 97¬ю, а затем в 83¬ю стрелковую дивизию. Подразделение бесконечно перебрасывали с одного места на другое. 233¬й стрелковый полк этой дивизии, непонятно зачем и для чего, передавали то в 328¬ю стрелковую дивизию, то в 119¬ю зенитную бригаду.
  В апреле 1942 года, в частной военной операции, один полк этой бригады был окружён фашистами и полностью разгромлен. Многие советские солдаты, сержанты и офицеры были захвачены в плен, среди них и наш отец. Вероятно, в тот момент и были утеряны учётные данные о нём, и на родину полетели «похоронки», то, как о погибшем, то, как о без вести потерянном. Далее, уже неизвестно какими путями, но красноармеец Елисеев очутился в международном концентрационном лагере для военнопленных. В Австрийском городе Вене вместе с советскими гражданами были румыны, поляки, югославы, англичане и даже американцы. Военнопленные строили нефтеперегонный завод в окрестностях города и аэродром около деревни Кайзенштайнбрух. Адские муки начались после строительства аэродрома. Военнопленных из города Вены перевели в эту деревню в летний концентрационный лагерь, и они находились в ужасающих условиях без тепла, воды и пищи. Особенно плохо было советским солдатам и офицерам. Их избивали, расстреливали и сбрасывали в овраги, зарывая бульдозерами едва живых. К тому же из Берлина прибыли учёные и начали ставить над военнопленными различные опыты. Заражая болезнями людей, они наблюдали, как это отражается на организмах, и как долго может терпеть человек в тех или иных условиях с такой болезнью без пищи и воды. Каждому такому подопытному солдату, сержанту или офицеру присваивался номер и шифр. Вот и нашему отцу был присвоен номер 132452 с шифром ХВ11А. В его сохранившейся карточке было сказано: «Советский солдат, 1911 г.р. Сословие – казак. Фрау – Евдокия. Место жительства ¬ Елоты. В лагере с 30 марта 1943 года, умер в 9 часов утра 9 августа 1943 года от БТБСИ». Уж что такое БТБСИ – неизвестно, но на фотографии видно, как измучен наш отец. Вероятно, он тоже был подопытным у фашистских извергов, а иначе, зачем надо было фашистам так подробно описывать жизнь и смерть нашего отца. В анкете были и другие данные, а так же отпечатки его пальцев.
  Мы никогда бы не узнали о своём отце правды, и его могила и место смерти так и остались бы для нас неизвестными. Ни в Советском Союзе, ни в других странах никому не было дело до военнопленных, замученных фашистами в Австрийских лагерях. Но в городе Вене появился человек по национальности австриец, а по призванию патриот, и он взялся писать «Книгу памяти» о погибших и замученных советских военнопленных на территории Австрии. Имя этого человека – Петер Сиксль. Он, коренной австриец и житель города Вены, взялся разыскивать архивы в Германии, в СССР и у себя на родине. Десятки раз приезжал в Москву и, в частности, в город Подольск для розыска документов в архивах. Десятки раз посещал город Берлин и добивался пропуска к архивам трех военных ведомств вермахта. Дело это было сложное: и в Германии и в СССР все архивы были строго засекречены. Неизвестно, как и каким образом, но Петеру всё же удавалось по крупицам восстанавливать те или иные картины сражений и самих участников этих сражений, а также моменты пленения и депортации советских граждан в Австрию. Он завершил свой первый труд и выставил его на обозрение.
  27 января 2011 года в посольстве России в Австрии состоялась презентация «Книги памяти» на немецком и русском языках. В ней автор сообщал о 60-ти тысячах советских военнопленных, захороненных в разных местах Австрии. Однако Петер считает, что советских граждан погибших в боях в Австрии и замученных в концентрационных лагерях, более 70¬ти тысяч. Каким¬то чудом Петеру удалось заполучить в Берлине сборник документов, значительная часть которых была засекречена. Эти документы раскрывали подготовку и ход боевых действий в битве под Москвой. В них раскрывается вся правда действия русского и немецкого командования. Справедливо показывается видение событий противоборствующими сторонами, и приводятся все неизвестные факты сражения, пленения советских солдат, сержантов и офицеров. Также обнаружились малоизвестные документы группы армии «Центр» вермахта. Из этих документов Петер многое узнал о трагических событиях под Вязьмой и о трагедии 233¬го полка стрелковой дивизии, в которой служил наш отец.
 Преодолевая большие трудности и запреты на всё и вся, Петер завершил большой труд. Он не только написал «Книгу памяти» для российских граждан, но и привлёк к этому делу организацию «Чёрный крест», существующую в Австрии с давних пор. Члены этой организации помогали ему разыскивать могилы и общие захоронения советских граждан, погибших на полях сражения в Австрии и замученных в плену у фашистов в концентрационных лагерях. Они изыскивали средства на открытие мемориалов в местах захоронений и принимали активное участие в установлении памятников. Свою информацию об этих захоронениях с перечислением имён, фамилий и некоторых других данных он разместил в интернете. За этот бескорыстный, но нужный и почётный труд наш Президент Владимир Путин наградил Петера Сиксля орденом «Дружбы народов». И вот благодаря этому австрийцу, спустя 70 лет, мы узнали всю правду о нашем отце, то есть, как и где он воевал, как и где был похоронен. От такой новости, конечно, всё смешалось в наших душах. Были, и радость, и горечь, но всё же легче стало сердцам нашим. Мы узнали о судьбе отца, и нам известно теперь, где покоятся тело его, и дух его! Теперь оставалось только одно – навестить могилу его, поклониться праху его, и передать привет от нашей матери, которой тоже нет уже в живых, но которая ждала мужа своего до последнего своего дня!
  Оформление заграничных документов заняло чуть более одного месяца. И я со старшим сыном своим Олегом, полетел в Австрию на поклон к отцу На подлёте к городу Вена, наши чувства были не из лёгких – чужая страна, чужие люди, чужая религия! Как вести себя без знания языка, без проводников и переводчиков!? И всё же решились пуститься на русский «авось». Долетели благополучно, разместились в гостинице «Кристалл», не в центре Вены, однако, в хорошем месте, что на берегу канала и реки Новый Дунай. Весь следующий день посвятили осмотру столицы и её достопримечательностей. И вот уже на третий день поехали в деревню Кайзенштайнбрух, где находился концентрационный лагерь для военнопленных, где умер наш отец. Теперь на этом месте есть мемориальное кладбище, если так можно его назвать! После некоторых приключений, сказалось незнание языка, всё же добрались до этого места. В чистом поле за деревней кое­как разыскали пустырь, и с большим волнением ступили на зелёную лужайку с низеньким забором. Много лет на этом месте был лишь неглубокий овраг и ни одной приметы о том, что здесь лежат до 10 тысяч наших сограждан. Но, благодаря неустанным действиям австрийских патриотов, таких, как Петер Сиксль и членам «Чёрного креста», сейчас над захоронениями наших граждан какие­никакие, но всё же установлены памятные знаки – две маленьких плиты с надписями: «Здесь похоронены воины Советской армии, замученные в немецком плену в лагере 17 А 1941 – 1945 гг». Совсем недавно появилась стела с красной звездой и это уже благодаря стараниям наших Российских поисковиков. И всё же жуткое и очень скучное впечатление производит это захоронение. Во всём чувствуется равнодушие и абсолютно безучастное отношение к павшим нашим солдатам. Сюда давно не ступала нога человека, и не прикасалась чья¬нибудь ласковая рука к почерневшим от времени плитам. Люди здесь не бывают почти, или бывают, но очень редко. И только у плиты румын мы заметили не свежие бумажные цветы и стаканы для свечей до краёв, наполненные дождевой водой. Видимо, здесь год ли, два ли тому назад, побывали румыны и немного привели в порядок простенькие надгробья. Есть застаревшие следы и над захоронениями поляков, югославов. Хотя и небрежно сделанные, но всё же сохраняются надгробья. Но над захоронением наших русских военнопленных стоят простые бетонные плиты, скорее всего, предназначенные для строительства дорог. Они потемнели от времени, и потихонечку разрушаются. Неприятное впечатление производит и аллея из старых акаций. Деревья высохли и почти не дают зелени. Не видно и не слышно птиц, и только едва шевелится земля, которую без устали тревожат кроты. Но всё же видно по застаревшим признакам, что это не просто пустырь, а покоятся здесь наши граждане. Лежит здесь и казак из Джиды Елисеев Алексей Евсееевич.
  Праху отца я рассказал о жизни нашей и передал привет от себя, от моего брата Ивана Алексеевича, от жён детей, внуков и правнуков и всех родственников наших с его родной Джидинской земли. Затем высыпал горстку этой земли, которую привезли с собой. И мы с тяжёлым чувством покинули кладбище, если это место можно назвать кладбищем и, тем более, памятным?! Кладбище огорожено низеньким, ниже колен, неаккуратным бетонным забором, скорее всего, чтобы обозначить границы его, нежели для другого какого¬то значения. То тут, то там просто так воткнуты не православные кресты, отлитые из бетона и тоже почерневшие от старости, и высотой чуть ниже колен.
  Южнее, там, где когда­то был лагерь для военнопленных, сейчас расположен собачий питомник. Здесь выращивают немецких овчарок для австрийской армии. И, пока мы шли до остановки автобуса, нас непрерывно сопровождал собачий лай, вой и визг. От этих звериных звуков в душах наших возникло что­то неприятное и, будто, нечеловеческое. Может, этот собачий питомник специально открыт на месте лагеря, чтобы наши отцы и деды и на том свете слышали угрозы неприятеля? Может, по другим причинам и вовсе бессознательно так сделано? Нам ли знать про это, ведь чужая страна – потёмки. Этот лагерь для военнопленных, в котором находился наш отец, существовал вплоть до 1949 года. Мы увидели здесь в уголке небольшой обелиск, чёрный по цвету, на котором были написаны краской вот такие слова: «Здесь похоронены советские лётчики и их семьи, погибшие в 1949 году». Но никто не знает, как, из¬за чего погибли они, спустя четыре года после войны, и что творилось в этом лагере все послевоенные годы?! А, может, эти опыты и издевательства над советскими людьми кем­то продолжались?!

  Вообще, страна Австрия мне не очень понравилась. Прилизанные, причёсанные квадратики полей, кусочки чистенького чёрного леса без птиц и без запахов, и деревушки с ног до головы, закованные в асфальт и бетон, да вразброску ветряные двигатели, которые, едва крутясь, вырабатывают по крохам электроэнергию ¬ вот и вся Австрия! Нет в этой стране великого российского раздолья, и никогда не будет! Нет в этой стране таких сумасшедших российских запахов и таинственных нехоженых уголков, и никогда не будет!

А. А. Елисеев, г. Иркутск.