Воспоминания о Великой Отечественной войне

Шел 1944 год январь месяц, шел третий год Великой Отечественной войны, – священной войны советского народа с ненавистным германским фашизмом. Я учился в 10-м классе средней школы, мне было 17 лет.
Служить в Красную Армию ушел я добровольцем, оставив школьную парту в 10-м классе средней школы. Чтобы меня наверняка взяли, добавил себе лишний год, благо тогда документов особо не спрашивали — верили на слово.
После окончания 40-го Учебно-танкового полка в городе Свердловске получил воинскую специальность наводчика самоходного орудия СУ-100 и звание младшего сержанта.
СУ-100 это танк Т-34 с усиленной 100 мм пушкой, с низкой, не вращающейся башней. СУ-100 это бронированная крепость на гусеничном ходу с 47-ю боекомплектами: – снарядами 2-х пудового веса каждый снаряд. Они, уложенные и выстроенные в ряд внутри в боевом отделении самоходки, блестели начищенные латунным блеском как тульские самовары. И размеры у них немножко походили, то есть были потоньше самоваров, да и подлиннее их.
«Что это у вас за тульские самовары?» – спрашивали нас пехотинцы, заглядывая внутрь самоходки через люк механика-водителя. Мы отвечали, что этими тульскими самоварчиками мы угощаем фашистов с громом и молнией перед отправкой их на тот свет.
СУ-100 была совершеннейшая по тем временам техника, с такой же маневренностью и быстроходностью, как и танк Т-34. Ибо она и была создана на базе танка Т-34. Она впервые начала поступать на вооружение наших войск в 1943 году, под Сталинградом и была предназначена в первую очередь для истребления крупных фашистских танков типа «тигр», «пантера», самоходок «Фердинанд» и для разрушения сильно укрепленных оборонительных сооружений противника. Боевую технику СУ-100 мы получили непосредственно из рук в руки от рабочих «Уралмашзавода».
Если в начальный период войны у нас не хватало военной техники, то к тому времени, когда мы выучились в Учебно-танковом полку, Родина нас уже снабдила современной боевой техникой. Родина дала нам возможность выучиться и овладеть военными специальностями. Все это было результатом самоотверженного труда советских тружеников в тылу, на заводах, фабриках, на военных предприятиях и в сельском хозяйстве. В первую очередь результатом труда женщин. Не легкая ноша досталась на плечи женщин во имя победы. Исключительную роль в годы войны сыграли в советском тылу женщины и молодежь, принявшие на себя всю тяжесть труда ушедших на фронт мужей, отцов и старших братьев.
И они же, наши советские женщины из окраин города Свердловска, вышли нас провожать на фронт всем поселком. И было их очень много, и на лицах их была та же печаль, горе и слезы, как и у наших родных матерей, которые нас провожали из родных деревень. И они, как и наши родные матери говорили нам напутственные слова, и со слезами на глазах говорили нам: «Сынки наши дорогие, возвращайтесь живыми». Да, это была Родина – Мать! Где бы женщины нас ни провожали, они были для нас всегда матерями, потому что и горести и печали их были одни и те же.
Шла война. В то время шли тяжелые танковые бои в Венгрии в окрестностях озера Балатон. Мы получили приказ на фронт. Наконец-то пришел долгожданный день, все мы с нетерпением ждали этого дня. Получив это известие, все воины нашей новой формированной части кидали шапки вверх, кричали «Ура!». Ибо не было ни одной семьи, откуда бы не уходили на фронт, и редкая семья не получала похоронки в те тяжкие годы войны. Какая только семья не пережила горечь от потери отцов, сыновей, близких и родственников. Горькими слезами обливались матери, жены и сестры. Кто не видел этого, им этого не понять. 23 сентября 1943 года наша семья получила похоронку о гибели моего старшего брата Николая под Ленинградом при прорыве блокады Ленинграда под Мгой. Что только стояло у нас в доме после этого, я отлично это помню. Шестеро моих двоюродных братьев к этому времени уже погибли на фронтах Великой Отечественной войны и остались лежать похороненными на полях сражений. Все это придавало ярости и злобы против фашизма.
Наконец-то пришло время, когда мы своими собственными руками сможем отомстить наглому зарвавшемуся врагу за поруганную честь наших людей, за разрушенные города и села, за смерть своих отцов и братьев, близких и родственников. Воспитанные партией Ленина, Ленинским комсомолом беззаветному служению Родине, воспитанные на примерах воинской доблести своих отцов и дедов, – мы были сильны духом. Все мы стремились на фронт, на разгром врага, на разгром ненавистного фашизма.
По приказу Верховного главнокомандующего товарища И. В. Сталина танковые части стали переводить по «Зеленой улице» из города Свердловска на фронт. Возможно, многие не знают, что означает «Зеленая улица». Это значит, – наши танковые эшелоны, – грозная бронированная сила, страшная для фашистов, неслась по рельсам на фронт без остановки. Я помню, мы сделали только одну остановку на станции Буй Северной железной дороги близь города Ярославля, и то только примерно на 1 час.
Нас решили накормить горячей пищей хотя бы один раз за всю дорогу. К нашему прибытию в большом здании при железной дороге были расставлены длинные столы с расставленной уже горячей пищей. За один час всех людей, едущих в нашем эшелоне, накормили, и мы двинулись дальше через Москву на юг, через всю Украину, через Полтаву, Бессарабию, проехали нашу границу на реке Прут в Бессарабии и дальше проехали через Румынию и приехали в Венгрию. Все эти страны были уже освобождены Красной Армией от фашистского порабощения. Венгрия еще была не полностью освобождена. Мы сгрузились с эшелонов в полночь, не доезжая 40 километров до города Будапешт. На станции нас встретили представители войск 3-го Украинского фронта. Затем проделали 40 километровый ночной марш при потушенных фарах к городу Будапешт.
Начало рассветать, когда мы прибыли в город Пешт на левом берегу реки Дуная. Пустыми глазницами оконных проемов смотрел на нас город Буда на крутом берегу реки Дуная. Обломки взорванных мостов через реку Дунай смотрели мертвым взглядом в бездонное февральское небо Венгрии. Будапешт был взят только накануне нашего прибытия на фронт, т.е. 13-го февраля 1945 года. Дунай встретил нас своим многоводьем, бурлящими мутными весенними потоками. Моряки Дунайской военной флотилии начали нас перевозить на другой западный берег к городу Буда на паромах, по одному танку на каждый паром. Тут появились немецкие самолеты, но наша авиация и наши зенитные орудия отогнали их и не дали им разбомбить нас на переправе. Через широко разлившийся, бурлящий весенними водами Дунай мы благополучно переправились, без остановок проехали Будапешт и заняли свои отведенные нам для обороны позиции между озерами Балатон и Веленце и, окопавшись танковыми окопами, встали на оборону.
Наша 208-я самоходно-артиллерийская бригада в количестве 160-ти танков вошла – влилась в состав войск 3-го Украинского фронта. Я служил наводчиком четвертого орудия третьей батареи 1016-го самоходно-артиллерийского полка. Так началось мое пребывание на фронте.
На Будапештском направлении немецкое командование начало непрерывное наращивание сил и готовилось к контрнаступлению. Сюда против нас с Западного фронта были стянуты отборные немецкие танковые дивизии СС и целые танковые армии. Всеми своими силами фашисты стремились отбросить наши войска за реку Дунай. В своих выкриках по радио они кричали: «Мы искупаем еще русских в Дунае». Враг еще был силен, он мечтал еще взять реванш, то есть хотел взять в свои руки ход истории.
И вот 6-го марта 1945 года после сильной артподготовки немецко-фашистские войска перешли в контрнаступление. Это было в 4 часа утра,
мы начали раскачиваться на своих нарах, как в люльках-качелях. Поднятые по тревоге мы тут же завели свои самоходки. Не прошло и нескольких минут, как получили боевой приказ – марш бросок к месту прорыва немецких танков. Оказалось, что немцы прорвали несколько линий нашей обороны южнее нас и уже стремились выйти на оперативный простор. В этот прорыв с нашей стороны устремились наши танковые части, в том числе и мы. Начались танковые бои. В течение 10-ти суток шли круглосуточные тяжелые бои. Немцы наступали, стремясь отбросить нас к Дунаю и даже дальше за Дунай.
Мужественно встретили советские воины натиск врага. Нашу бригаду, специально подготовленную для истребления танков противника, бросали из одного участка в другой, где прорывались фашистские танки, и где нужнее была наша огневая мощь. Героическими усилиями всех войск 16-го марта наступление противника было остановлено. Вражеским танкам не удалось прорваться к Дунаю. Остальных советские воины заставили повернуть назад.
Приказом № 1 от 17 марта 1945 года по 208 самоходно-артиллерийской бригаде многие бойцы и командиры за отличие в боях были представлены к награждениям боевыми орденами, в том числе я был представлен к награждению «Орденом Красной Звезды». Этот день мне запомнился еще и тем, что мы в этот день, то есть 17 марта перешли в наступление.
Немецко-фашистские войска, оказывая упорное сопротивление и прикрываясь крутым берегом озера Балатон, начали отходить на запад к границам Австрии и к ее столице городу Вена. В непрерывном круглосуточном наступлении наши войска прорывались к Австрии. Мы в течение 14-ти суток гнали немцев по территории Венгрии, то есть с 17 марта по 30 марта 1945 года. И вот 30 марта перешли границу Венгрии и Австрии.
В наступлениях наши танковые части прорывались далеко вперед и подчастую без поддержки пехоты, пехотные части за нами не успевали, отставали. Нацистские войска надеялись удержать оборонительные рубежи на восточных границах Австрии, но тщетно. Наши танковые соединения быстро ломали сопротивление врага и рвались дальше вперед. Под мощным огнем самоходок СУ-100 разлетались вдребезги фашистские укрепления и их огневые точки. Наша 100 миллиметровая пушка, установленная на самоходке, насквозь прошивала фашистские танки. Ломая сопротивление врага, преодолевая лесистые предгорья Альп, уже на 6-й день после перехода границы Австрии и Венгрии 4 апреля 1945 года мы с боями подошли к окраинам города Вены. Враг упорно сопротивлялся, завязались ожесточенные сражения. Нас не пустили напрямую в город Вену, да и нашему командованию не захотелось разбивать и уничтожать этот прекрасный город Европы.
Наши войска подошли к столице Австрии одного из государств союзников фашистской Германии – к городу Вена, и наши танкисты став на танки в бинокль рассматривали прекрасные окраины города, и говорили наши танкисты: – «Чего только им не хватало? Чего лезли в нашу страну?»
Нами был получен приказ идти в обхват города Вены с юго-запада на север, и мы повернули свои танки и самоходки в этом направлении. В одном из пригородов Вены 7 апреля 1945 года при наступлении был убит, то есть погиб при бомбежке наш боевой командир – танкист старший лейтенант Марущенко Андрей Власович командир нашей 3-ей батареи. Он был намного старше нас и своим боевым опытом танкиста, испытанным в боях с самого начала войны, вдохновлял нас – молодежь, к подвигам. Во время боев он находился всегда только на переднем танке. Война есть война, теряли мы своих боевых товарищей, редели наши ряды, горели и наши танки, нас оставалось все меньше.
Восьмого апреля 1945 года рано утром нами был получен приказ о наступлении. Раздалась боевая команда – боевой клич, привычный для нас, но грозный для фашистов: – По машинам! Вперед! И наши самоходки понеслись в бой. Наша самоходка наступала по левой стороне шоссе и, охваченные азартом боя, мы вырвались далеко вперед от остальных самоходок и начали вести огонь. Под мощным огнем самоходки летели в клочья техника врага и его прислуга. Пехота противника, бросив все, бежала назад. Но одновременно немецкие танки и противотанковые орудия вели огонь против нас, в первую очередь против вырвавшейся вперед самоходки.
Наша самоходка была подбита бронебойным снарядом. Танк загорелся. Раненный в голову от осколков своей же брони, я выпрыгнул из машины. Остальные члены экипажа тоже покинули машину на близком расстоянии от позиций немцев, и сразу же попали под пулеметные очереди врага.
Меня прошила пулеметная очередь из простых и разрывных пуль. Грудная клетка была пробита простой пулей в нескольких сантиметрах от сердца, а левую руку ниже локтя пробило разрывной пулей. Я лег в канаву рядом с нашим танком и осмотрелся. Другие наши танки были за 200 – 400 метров
от нас сзади и вели огонь с остановок; члены нашего экипажа бежали, пригнувшись, к своим. Сначала я ползком на одной руке пробирался к своим назад. Потом, чувствуя, что кровь быстро уходит из организма и, зная, что все равно смерть от потери крови, я встал и в полный рост пошёл к своим. В это же время начали рваться в воздухе шрапнельные снаряды немцев. Я шел, а не бежал, потому что бежать уже не было сил. Каким образом я там остался жив, я до сих пор не знаю. В этом страшном аде разрывов снарядов и свистов пуль не всякому было суждено остаться в живых.
Я чудом дошел до своих. Меня встретил санитар и наш механик-водитель Николай Уржумцев. Мне сделали перевязку и наложили жгут, Николай проводил меня до санитарной машины в расположении наших частей. В медсанбат меня довезли в сознании, а когда я слез с машины, видимо потерял сознание и очнулся лежащим на земле, где меня посчитали мертвым от потери крови.
Потом пошла госпитальная жизнь. Три раза мне вливали кровь наших доноров. 12 апреля 1945 года после омертвения моей руки от газовой гангрены в госпитале мою левую руку ампутировали.
В госпитале было много свободного времени, и была возможность проанализировать наше наступление в марте и апреле месяцах, в течение которого нашему экипажу пришлось дважды оставлять сгоревшие танки.
В свою очередь мы подбили немало немецких танков и уничтожили много другой боевой техники и живой силы противника.
Ежедневные, круглосуточные наступления, постоянные бомбежки и налеты штурмовой авиации немцев, постоянные перебрасывания с одного участка боя на другой, где нужнее была наша огневая мощь, ежедневное рытье танковых окопов, часто только силами экипажа, огонь и смерть на каждом шагу, в каждую минуту, в каждую секунду – все это навсегда осталось в моей памяти. Как будто это было сегодня, как будто это было вчера. Только иногда память отступает, и, кажется, что все это было в очень-очень далеком прошлом.
Помнятся радостные встречи с освобожденными нами советскими людьми, которые были угнаны фашистами в немецкое рабство. Нам приходилось встречаться, или вернее сказать, они нас встречали. Наши танки первыми врывались в австрийские и венгерские города и, заполняя улицы навстречу нам, махая платками, бежали женщины и девушки, угнанные в рабство. И сколько было возбужденных разговоров на русском, украинском, белорусском языках. Они лезли к нам на самоходки и танки, обнимали нас, целовали, плакали и говорили: " Как долго, братишки, мы ждали вас».
И каждая из них старалась найти своего земляка. И вместе с этим, сколько звучало грусти и печали о прожитой ими в неволе жизни. В это время австрийские жители понуро стояли у тротуаров с поднятыми белыми флажками. Каждый дом встречал нас, выбрасывая перед нами белые флаги или белые с красной полоской, это свидетельствовало о сдаче и покорности. За нами в города входила пехота, а мы уходили, наступали дальше на запад, с боями прорывались вперед.
Мы, вырванные из сердца Урала из города Свердловска, получившие самоходки прямо из рук рабочих Уралмашзавода и направленные по приказу Верховного главнокомандующего по «зеленой улице» к озеру Балатон, честно служили Родине.
Я горд сознанием исполненного долга перед Родиной. Сыны Урала, Башкирии, Оренбургской области, Свердловской области, служившие в нашей бригаде, скрестили свои оружия с отъявленными немецкими головорезами и победили их.
Велик был моральный дух советского воина, воина освободителя, знающего, что воюет он за справедливое дело, отдает свою жизнь, свою кровь за честь и свободу Отечества и спасает весь мир от фашистской неволи и порабощения.
Перед лицом надвигающейся опасности атомного пожара и ядерной войны, которую провоцирует мировой империализм во главе с американским империализмом, нагнетая атмосферу советской угрозы, люди мира должны помнить прошлое и не допустить новую войну, после которой наша планета может стать планетой выжженной земли. Мы, советские люди приложили все свои силы, чтобы не допустить «Планету выжженной земли». Мы должны бороться с ядерным дурманом и оставить землю наших отцов и дедов грядущим поколениям цветущим краем и радостным миром для всего человечества.
Хочу закончить словами заповеди наших отцов и дедов: Счастлив тот, кто безмерно Отчизну любил и славой отцов дорожил.

17.02.1985 г.

( Написано к встрече с учащимися г. Октябрьский, посвященной празднованию 40 летия Дня Великой Победы).