9 мая весь мир празднует День Победы - праздник торжества добра над злом, праздник мужества, героизма и беспримерной стойкости. Прошло уже 70 лет, как отгремели последние залпы Великой Отечественной войны. Большинство живущих сегодня родились после войны.

 Мы не знали ее, эту страшную войну.
 Мы читали книжки, смотрели фильмы про войну. Возможно, мы поняли, почувствовали, что это такое.
 Но только те, кто на себе испытал горечь войны, знает цену победы и цену жизни. Из их уст мы узнали и узнаем больше и больше об этой страшной войне и об этом бесстрашным подвиге, чьё имя «Солдат». 

Так и наш дедушка был рядовым солдатом. 
Он рассказывал нам об этой далекой и страшной войне, а мы, затаив дыхание, слушали его. 

Его звали Егоров Илья Иванович.
Он из того поколения, которому выпала тяжкая доля получить аттестат зрелости 21 июня 1941 года. Ему тогда еще не было и семнадцати. Учительница математики рекомендовала ему идти на физмат пединститута, потому что он лучше всех в классе решал задачи. Учитель пения настаивал на поступлении в учебное заведение: у Ильи Егорова был отличный лирический тенор. Но завтра начались война и перечеркнула всё.

21 июни 1945 года было последним днем детства. Вчерашние выпускники в другой же день впряглись во взрослую лямку. Илью назначили бригадиром
В колхозе, потом мобилизовали в школу ФЗО.
По окончании направили на московский завод «Динамо» электромонтером. Проработал на обслуживании станков полгода - пришла повестка на фронт. Начальник же отдела кадров завода ни в какую: «У тебя бронь».  Тогда Илья, не взяв  расчета, ушел добровольцем.

Его вместе с москвичами приписали к 135 отдельному батальону связи. 
135 отдельный обслуживал телеграфную линию от  штаба фронта до штаба армии. Как только прерывалась связь, линейный надсмотрщик Илья Егоров брал принадлежности и шел проверять кабель. Метр за метром, пока не найдет повреждение.

Однажды стояли в городе Навля
Собственно и городом – то этот населенный пункт в  Белоруссии назвать было трудно. Уцелевшее население жило в землянках. В единственном несгоревшем здании размещался узел связи. Участок линии, за который отвечал связист Егоров, шел вдоль железной дороги до Брянска. Звучит вполне мирно. Но враг не дремал, провода рвали, убивали обслуживающих связь солдат
Солдаты были рассредоточены по участкам. Поэтому обшей кухни не было, получали сухой паек на десять дней. Его хватало лишь на несколько суток. А потом кормись как знаешь.  И солдаты проявляли «воинскую находчивость». Как-то сослуживцы спросили у Егорова не купит ли, дескать, хозяйка землянки, где он ночевал, картошки. Хозяйка согласилась, и Илья ушел на дежурство. Утром, отдежурив, пошел спать в землянку и увидел свежий след сапог и кучку картошки в землянке. Понял, что привезли его сослуживцы и, ничего не подозревая, завалился спать на печь.
Но выспаться не дали. Появились солдаты из соседней части. 
     - Кто привез картошку? 
     - Солдат, -  сказала хозяйка и показала на  спящего Егорова.
Тут выяснилось, что картошка была из подвала воинской части. Выдавать товарищей Илья не захотел и «загремел» вместе с дезертирами и конокрадами за колючую проволоку бывшего Немецкого концлагеря.
Разница состояла только в том, что «колючка» - то была своя, хоть и отбитая у фрицов и поместили его свои.
Без вины.

Весной 1943 года выдали новое обмундирование, сформировали 249-ю отдельную штрафную роту и бросили на Фронт под командованием капитана Полькина. Жили повзводно в брошенных населением сараях. Рота голодала. Мысль поживиться чем-нибудь не покидала солдат, отощавших до предела. Вокруг заброшенных хуторов бродили одичавшие куры, можно было нарыть и картошки. Нароешь на котелок, нальешь болотной воды и варишь, поминутно сливая грязную накипь. А можно было поохотиться на куриц. Но варить бесхозную картошку и ловить ничьих кур считалось мародерством, солдаты это знали, однако голод не тётка.

Раз пошли «поживиться», а в это время немец сбросил несколько бомб. Одна вздыбила домишко, в котором ночевал капитан Полькин, куском кирпича от печки пробило голову командиру. С перевязанной головой, с нагайкой в руке носился он, разыскивая своих солдат. Тот сарай, где ночевал Илья, разбило вдребезги. Капитан думал, что связной Егоров погиб, а тот уже успел вместе с товарищем отдать другим солдатам пойманные «трофеи» и шел навстречу живой и невредимый. Так что капитан, орудуя нагайкой, так и не узнал ничего о той курице, которая спасла связному Илье Егорову жизнь.

Рота получила приказ выбить немцев с островов на болотах. Каждому взводу достался свой остров. Егоров пошел связным при командире взвода. Лейтенант вел их в кромешной темноте по болотам, поглядывая па компас. Как говорил он, строго на юг. Но, видимо, разведка дала неверный ориентир, и немец их быстро обнаружил. Подвешивал немец ракеты, стрелял трассирующими на голоса командира, то и дело кричавшего: «Вперед!», быстро «достали». Ранило товарища. «Илья, помоги!» - кричал Василий в темноте. Бросился Илья на выручку к другу, с которым у него был общий вещмешок с провиантом. Пока перевязывал, атака захлебнулась, взвод стал отходить.
Илья волок раненого Василия, и они безнадежно отстали от своих. Когда рассвело, стало ясно, что они снова ползут на юг, то есть в сторону немцев. Раненый Василий стонал. В лесу, кишащем немцами, это было опасно. Несколько раз они натыкались па вражеских солдат и отползали, выбирая другое направление. Поняли, что попали в тыл к немцам.
Прошла уже не одна ночь на болотах. Мокрые, голодные, они набрасывали ветки под себя, на себя и дремали, чутко прислушиваясь к каждому треску. Однажды после такой ночевки все тело горело как в огне. Раздевшись, увидел Илья разбегавшихся муравьев — переспал на их куче. Видимо, это и спасло от простуды.

В один из дней наткнулись на кабель связи. По цвету оплетки Егоров понял, что  наш кабель. Пополз по кабелю, оставив Василия. Но, увы, кабель привел в немецкий блиндаж, и он, подхватив Василия, пополз прочь. Двигаясь по вырытой на болотах осушающей канаве, увидели, что она ведет на открытую местность. Недалеко виднелся сарай, а под навесом просматривался человек.

Илья, простонал Василий, заряди-ка мне винтовку, достань гранату и выпрями чеку. Если в сарае немцы, попробуем отстреляться. А если не удастся, взорвем гранаты над головами, живыми не дадимся.

Выползли на открытое место, Василий помахал пилоткой. Человек на навесом тоже помахал.
- Наши, - обрадовался более опытный Василий. 
- Если бы немцы были, стали бы стрелять.
Это и в самом деле были свои, но из другой части. К вечеру Илья добрался до своей роты и угодил прямо на допрос к офицеру - смершовцу. Допрашивал смершовец несколько дней. Благо, Илья разбирался в топографической карте и смог толково показать весь маршрут своего передвижения в тылу противника, отметив военные объекты. «Смерш» от него отстал.

В одну из ночей роту капитана Полькина направили на замену одной из частей и бросили на прорыв немецкой обороны. Однако немцы снялись и ушли. Об этом связист Егоров узнал по своему телефону от разведчиков, ушедших вперед по болоту. Рота пошла гуськом след в след по тропке, проложенной разведкой. Пройдя несколько километров, Полькин приказал Егорову вернуться, разыскать командира хозвзвода и передать приказ двигаться на запад. Илья опять пополз через заминированное болото. Хозвзвода на прежнем месте не оказалось. Нашел он его под утро, а потом вместе догоняли свою роту трое суток. В то время рота, перейдя польскую границу, сдерживала яростный натиск немцев. Бой шел во ржи, покосило много ребят, так что пришлось поработать и в похоронной команде.
Через день началось общее наступление наших войск. Егоров стал связным командира роты. Однако быть связным при командире оказалось нелегким делом. То и дело посылали его организовать подвоз боеприпасов или доставку обеда, когда нет ни подводы, ни помощников – доставь, как хочешь, но приказ выполни.

Вот эти рассказы о войне остались в нашей памяти. 
Мы очень любим нашего дедушку. Он был честным и прямым, принципиальным и добросовестным, трудолюбивым и добрым. 
Долгие годы он работал в школе учителем математики, а затем директором вечерней школы. Был секретарем партийной организации.
Доброй памятью его вспоминают все, кто был с ним когда - либо знаком.  

Нашей жизнью мы обязаны Вам, вашему мужеству, обязаны вашим товарищам погибшим и уцелевшим. Низкий вам всем поклон, глубокая признательность. Ваш беспримерный боевой и трудовой подвиг всегда будет мерилом чести и достоинства, человечности и порядочности, ярким примером для нас, живущих и для будущих поколений. 

Мы не забудем Вас, тех, кто отдал жизнь за сегодняшний день.

Мы низко склоняем перед Вами головы и возлагаем к Вечному Огню цветы.