Практически всю жизнь он работал Шофёром. За баранку «полуторки» сел ещё в 1936 году, на кануне призыва в армию. Три года служил на Дальнем Востоке, а когда пришло время собираться домой – началась война.
В 1941 году его часть перебросили под Москву, как раз в дни декабрьской битвы за столицу. Волоколамское шоссе, разъезд Дубосеково, где остановили фашистские танки – по этим дорогам шла «полуторка» деда в те дни. Он подвозил снаряды, патроны, боеприпасы. Однажды чуть не погиб под бомбежкой. Долгие вёрсты войны… Сколько их проехал на грузовиках, да и других машинах? Всю войну дед прошел шофером, подвозя боеприпасы на позиции артиллерии. Первое время он ездил на отечественных грузовиках — "полуторке" ГАЗ-АА и ЗиС-5, потом стали поступать американская техника, позже приходилось пользоваться и трофейными немецкими "бюссингами".
Хотя водители не должны были сражаться на передовой, снабжение артиллеристов снарядами тоже было делом весьма рискованным. Главным врагом была немецкая авиация, днем перемещаться было почти невозможно, снабжать позиции приходилось в темное время суток.
Дед рассказывал: «Под бомбежками был, и под обстрелом приходилось. Потому что артиллеристам боеприпасы доставить надо, приказ же. А там уже артиллерия бьет, или самолеты налетели, поэтому приходилось выжидать время, чтобы доставить на точку боеприпасы. Пока световой день, стоишь в укрытии и заранее смотришь путь, как доехать до огневой точки. Как стемнеет, неторопливо пробираешься, с выключенными фарами, на "первой скорости". Там разгрузишься, заберешь раненых, если есть. А засветло было опасно.. Если днем появишься, прямой наводкой могут поразить. Под обстрелом очень страшно, не знаешь, где взорвется. Машину останавливаешь, выскакиваешь и ищешь ямку, чтобы спрятаться. Прямо под обстрелом никто не ездил. У немцев был самолет "рама", он чуть свет, прилетит и курсирует, с боку на бок ложась, высматривает, и через некоторое время смотришь, авиация бомбить прилетела. Самоходных зениток тогда еще не было, колонны прикрывались мало. Бомбардировщики прилетят, отбомбятся, улетят, но не успеешь очухаться, уже летит вторая партия, и не знаешь, куда бы залезть, в какую ямку, чтоб скрыться. А под Смоленском немецкие истребители гонялись на бреющем полете даже за отдельными людьми, включая сирену, чтобы было страшнее. Зимой от налетов авиации машины старались спрятать среди сугробов. Опасность представляли еще мины, много нашего брата подорвалось там, где не успели разминировать. Поехал и все, взорвался».

Войну он завершал под Берлином.
«Когда услышали весть о Победе все двинулись к Рейхстагу посмотреть логово врага, оставить там свой автограф. Расписался на нём и я!» - рассказывал мне дед.
Во время Великой Отечественной Войны за проявленное мужество и героизм был награждён медалью «За отвагу», «За боевые заслуги», орденом отечественной войны II степени.
После войны он служил ещё год. В Польше заболел тифом, три месяца был в тяжелом состоянии, чудом выздоровел. Из госпиталя вышел - кожа да кости. Его демобилизовали и отправили домой.