Мы выходим на шествие Бессмертного Полка с портретом моих дедушки и бубушки, родителей моего папы.

Оба они воевали и оба, невероятная, фантастическая удача, вернулись с войны. Дедушка, Пётр Павлович Ефимов, был призван в начале войны и, насколько я знаю, закончил войну в Берлине. Мы не говорили с ним об этом времени - не сложилось, мне было всего восемь, когда дедушка умер. Не знаю, много ли рассказывал он своему сыну, моему папе. Может быть, и между ними война не часто была темой разговоров. У папы, пережившего ребёнком самую тяжёлую блокадную зиму в Ленинграде, а потом эвакуацию с интернатом, были свои воспоминания. Вообще, практически каждый из поколения моих дедушек воевал, и, наверное, в их глазах первые послевоенные лет пятнадцать это даже не было особой темой, именно потому, что коснулось почти каждого. Я росла со знанием того, что дедушка был на войне, видел её, и это человеку моего поколения в детстве тоже казалось нормой. А потом и моего папы не стало, когда мне было 19, и когда у меня, повзрослевшей, появились вопросы, оказалось, что подробно спросить не у кого, а документов практически нет. У меня в памяти остался ласковый, тёплый, добрый человек - мой дедушка.