Выдержки из автобиографического очерка ЕФИМОВА ПЕТРА ЕФИМОВИЧА

Город Ижевск, Ленинградское Краснознаменное артиллерийское военное училище (июль 1941 – апрель 1943). Поезд подошел к перрону города Ижевск в 4 часа утра. Трамваи еще не ходили, пришлось ждать до 5 часов. На вокзале очень много было военных, стояло несколько эшелонов, которые должны были отправиться на фронт. Трудно было разобраться, что к чему. Мы спросили с Синёвым, как нам добраться до училища. Никто толком не знал, где оно находится, потому что на вокзале были в основном люди с эшелонов. По перрону проходил дежурный из комендатуры, и мы спросили у него местонахождение училища. Он проверил наши документы и растолковал, как нам до него добраться. Больше мы ни у кого ничего не спрашивали, доехали нормально. Военное училище располагалось в здании Удмуртского педагогического училища. Основное здание – штаб учебного заведения, а в 5 деревянных 2-х этажных зданиях располагались казармы. У пропускного входа стоял часовой и дежурный. С обеих сторон входной арки на каменных колоннах висели вывески с надписью «Ленинградское Краснознаменное артиллерийское военное училище». Училище недавно эвакуировалось из Ленинграда в Ижевск по приказу народного комиссара обороны. Мы подали свои документы дежурному, и он повел нас в штаб училища. У входа в штаб была идеальная чистота, нигде ни одной соринки. В вестибюле на постаменте в развернутом виде стояло бархатное красное знамя, с надписями, вышитыми золотыми нитками «Ленинградское Краснознаменное артиллерийское военное училище» и орденом Красного знамени. У знамени стоял часовой без движения. Нас принял один офицер по званию майор, достал толстую книгу с личным составом, взял наши документы, зарегистрировал нас. Нас в этот день в училище прибыло около 20 человек, из них военных около 5. Остальные прибыли из гражданки. Ознакомили с историей училища, определили по дивизионам, батареям, взводам. Нас с Синёвым определили во второй дивизион, 4-ую батарею и во второй взвод. Потом позвонили в батарею, доложили о нашем приезде. Когда мы подошли к казарме, нас встретил старший лейтенант-командир батареи и лейтенант-командир взвода. Казарма была 2-х этажная. В нашей казарме расположилась вся батарея повзводно. Наш взвод расположился на втором этаже в одной комнате. Повели в баню, выдали военную форму с курсантской петлицей с буквами ЛКАВУ. На следующий день весь взвод был укомплектован личным составом. По учебе наш взвод числился 64 классным отделением, такое название сохранялось до конца учебы. Учебные классы расположились по всему двору. Занятия проводились строго по расписанию по два часа три пары в день. В классе как обычно в школах за каждым столом сидели на табуретках по два курсанта. Сидеть по шесть часов было очень утомительно, а поэтому брали разрешение выйти на несколько минут из класса просвежиться. Все преподаватели работали с высшим инженерным образованием, окончившие высшие военно-инженерные академии. Требования к учебе были жесткими, выполнения приемов по технике доводили до автоматизма. Например, разборка и сборка артиллерийских приборов (буссоль, панорама, бинокль, малая стереотруба, мензулы и т.д.) производились с завязанными глазами и на скорость. Все это у меня получалось неплохо. В случае неточных и запоздалых выполнений заставляли проделывать эти операции по несколько раз. Подъем был в 6 утра, и занятия длились до 7 часов вечера с перерывами на завтрак и обед. После окончания учебного дня, после утренней и вечерней поверкам, с 8 до 11 часов была самоподготовка (т.е. подготовка к занятиям на следующий день). В училище преподавали много предметов: - математика (тригонометрия); - материальная часть орудий всех марок, которые находятся на вооружении; - материальная часть орудий иностранных государств: Германии, Италии, США, Японии, Англии; -минометы всех марок, находящиеся на вооружении нашей армии и противников; - теория артиллерийской стрельбы; - теория минометной стрельбы; - система артиллерийских приборов ( артиллерийский буссоль, панорама, бинокль, большая и малая стереотрубы, перископы, большая и малая мензулы, и т.д.); - тактическая подготовка; -материальная часть стрелкового оружия, находящегося на вооружении армии нашей страны (винтовки, станковые и ручные пулеметы, автоматы и пистолеты всех марок); - токарное и слесарное дело. Доводили точение, шлифовку, нарезы болтов и т.д. до хорошего усвоения. В помещениях мастерских были оборудованы места одновременно для 30-35 курсантов – токарных станков, в другом помещении слесарных станков - с полным набором инструментов для каждого курсанта. В основном упор делали на практическую работу, чтобы каждый курсант мог сделать токарные и слесарные работы по подготовке отдельных деталей и приспособлений для орудий. Преподаватели постоянно следили, как курсант выполняет порученные задания. По окончании работы каждая изготовленная деталь тщательно проверялась на соответствие с чертежными данными при помощи кронциркуля и штангенциркуля. При небрежном выполнении курсант обязан был повторить изготовление детали после отбоя. Во время пребывания в училище я научился неплохо работать на токарном, шлифовальном, сверлильном станках. Многие навыки, полученные в училище, мне очень пригодились в жизни. Был такой любопытный случай. Лет 20 тому назад, когда я по долгу своей работы будучи в должности заведующего отделом пропаганды и агитации райкома партии Чебоксарского района был в командировке в колхозе «Прогресс». Зашли в механическую мастерскую, где механизатор точил на станке винтовой шуруп. Сделал несколько заготовок, но ни одна из них не входила в гайку. Вижу, что он не знает элементарных правил расчета шага резьбы. Попросил отойти его в сторону, взял штангенциркуль, померил резьбу в гайке, поставил заготовку на шпиндель токарного станка и поточил резьбу. Получился точный размер. - Ну, то, может партийный работник работать на токарном станке?- спросил я механизатора. - Я сам удивился, как Вы уверенно подошли к станку и за 5 минут выточили шуруп, - сказал председатель колхоза В.Васильев. Подобных случаев было много. - топография военная. Ориентировались по компасу и карте в дневных и ночных условиях. Вся эта работа была приближена к военной обстановке. Факультативно преподавали бальные танцы и культуру поведения в обществе. На разучивание бальных танцев не ходил, но аккуратно посещал занятия по правилам поведения. Занятия проводили высококвалифицированные специалисты в две недели 1 раз в выходные дни. Я очень жалею, что не ходил разучивать бальные танцы. Не раз проклинал себя, что в этом деле допустил оплошность. Эти занятия крайне требовались после окончания училища и на гражданке в молодые годы. Об этом я сожалею по сей день. За время учебы выезжали на практику на военные заводы, где выпускали орудия, снаряды и артиллерийские приборы. Были на практике на Молотовском артиллерийском заводе, Воткинском минометном заводе и Ижевским оружейном заводе. На практике изучали способы отлива стволов, организацию сборки и приемки орудий. Каждое десятое выпускаемое орудие проверялось боевой стрельбой. Знакомились с жизнь и бытом рабочих. На заводе в основном работали женщины и подростки. Работали по 10-12 часов в сутки и получали мизерные пайки. Рабочие не жаловались, мирились с бедственным положением, которое создалось из-за войны. Рабочих кормили в заводской столовой, давали по 500 гр хлеба, немного сахара и сливочного масла. Многие из них не уходили домой, ночевали прямо на рабочем месте. Учился я неплохо. Были моменты и случаи, которые мне очень запомнились за время моей учебы в училище. Это было летом. Стояла жаркая летняя погода. После обеда решил заглянуть в библиотеку. Проходил по тротуару. Сзади меня шел старший лейтенант. Видимо, он был дежурным офицером по училищу. Неожиданно он подозвал меня к себе. - Курсант, подойдите сюда ко мне! Я подошел, отрапортовал. -Товарищ курсант! Вот лежит на плацу соломинка, подберите и отнесите ее в урну. Я понес соломинку в урну, а он, как потом оказалось, следил за моими действиями. Я не оглядываясь пошел к урне, но по пути подумал о том, зачем мне так далеко нести соломинку. Положил ее в карман, чтобы выбросить ее позже. Старший лейтенант снова меня окликнул, приказал подойти к нему. - Выверните карманы, товарищ курсант! Соломинка выпала из кармана. -Доложите командиру взвода, что вы не выполнили приказа офицера. За невыполнение приказа объявляю Вам 4 наряда вне очереди. Я проверю. Из какой Вы батареи? - Из 4-ой, - ответил я. Разумеется, я об этом случае не доложил командиру взвода, думал все пройдет. Оказалось, что нет. Старший лейтенант пришел в нашу батарею и рассказал о случившемся командиру батареи. После обеда нас выстроили, и старший лейтенант очень медленно пошел вдоль шеренги, вглядываясь в лица курсантов. Прошел несколько раз. Когда в очередной раз он проходил мимо меня, остановился и приказал: - Вы, товарищ курсант. - Никак нет, товарищ старший лейтенант, Вы ошиблись, - четко без колебаний отбарабанил я. - Неужели моя память мне изменяет? Она меня редко подводила, - с сомнением в голосе произнес старший лейтенант, смотря на меня. Разошлись, так он и ушел. В казарме ко мне подошел командир взвода Урицкий и спросил, что было на самом деле. Я рассказал все, как было. - Правильно сделал, что не признался. Похлопал меня по плечу и сказал: - Молодец, не растерялся! Учеба шла своим чередом. Так быстро прошли два года учебы. Было много интересного и запоминающегося. Приближались государственные экзамены, а значит завершение учебы. Среди курсантов ходили разговоры о том, что, может быть, сразу же отправят на фронт или будут отправлять на военные заводы техниками. Сдавали государственные экзамены по материальной части орудий, боеприпасам, артиллерийским измерительным приборам и политподготовке. Были созданы 4 государственные комиссии, которые принимали экзамены по классным отделениям. Руководил всем начальник штаба училища полковник Колбасин, мужчина высокого роста, строгий, лысый, с большим животом. Но был он человеком добрым, отзывчивым, понимал волнения курсантов. Тем курсантам, которые не моги сдать хотя бы один из вынесенных на экзамен предметов, присваивалось воинское звание старший сержант, и его отправляли в войсковые части на должности артиллерийских мастеров. Государственные экзамены я сдал на «хорошо» и «отлично». Оценку «хорошо» получил только по пиротехнике, остальные были «отлично». После завершения государственных экзаменов выстроили нас в составе батарей в клубе и зачитали приказ начальника военного училища генерал-майора Черемисина о присвоении курсантам званий техника-лейтенанта. Каждый слушал, затаив дыхание, в том числе и я. До объявления. До момента объявления моей фамилии, все время чувствовал ком в горле. - Присвоить воинское звание техника-лейтенанта Ефимову Петру Ефимовичу, окончившего Ленинградское Краснознаменное артиллерийское военное училище с отличием, - произнес начальник военного училища. Меня прошиб холодный пот от волнения, но постепенно дрожь унялась, и я пришел в нормальное состояние. Стали поздравлять друг друга. У многих приехали родные ко дню торжественной линейки. Каждый из нас думал о своей будущей судьбе. Нам всем выдали знаки различия (кубики, артиллерийскую эмблему, нашиваемую на рукава и черные петлицы с красной окантовкой). Дали нам три дня свободного времени, которым каждый мог распоряжаться по-своему. Я сидел в казарме вместе с товарищами, потому что было идти некуда. Рядом не было ни родных, ни знакомых. Со мной вместе учился и окончил училище парень из Чувашии, из деревни Хвадукасы Красночетайского района Степанов Илья Васильевич. После войны я несколько раз пытался уточнить, жив ли он, но так и не сумел это сделать. Попытался через военкомат, но безрезультатно. Потом уже не стал дальше продолжать поиски. 15 апреля 1943 года выстроили нас 20 человек из батареи, в т.ч. и моего земляка Степанова И.В., и объявили, что надо быть наготове для отправки в часть. Куда, на какой фронт, не говорили. Помылись в городской бане, выдали нам новое обмундирование, продпаек и деньги. Предупредили, чтобы никто из казармы не отлучался. 16 апреля 1943 года дневальный поднял нас и вывел с вещами на плац. На плацу стояли примерно 150 выпускников повзводно, все те. Которые должны были разъехаться по воинским частям. Еще раз нас поздравил начальник училища с окончанием училища, говорил напутственные слова: « Дорогие мои, будьте осторожны во всем, берегите себя!». На автобусах и крытых машинах нас повезли на железно-дорожную станцию, ГД ждал нас отправляющийся на фронт воинский эшелон. 16 апреля в Удмуртии еще стояла холодная погода – 10-15 градусов мороза. Просвистел гудок и состав тронулся по Казанской дороге. Прощай училище, прощай Удмуртия!