Конец осени 1941 года. Время тревожное и тяжелое для страны. Немцы под Москвой. В разведвзвод 40-й пехотной бригады поступил срочный приказ. Два фашистских танка и группа мотоциклистов прорвались в районе Тушина... Обнаружить и уничтожить. 
В разведке народ бывалый, и крадущиеся по оврагу танки засекли сразу. Хитер фашист, но и нашим умения не занимать. Выбрали позицию. Залегли. С бугра было видно все, как на ладони. 
Георгий еще раз оценил обстановку и приготовил противотанковую гранату. 
«Тяжелая штука. Дальше 10 метров не метнешь, — мелькнула мысль. – Надо выждать, чтобы наверняка». 
Вот уже мимо, урча, прополз первый фашистский танк. Приближался второй. 
«Самое то», — решил Георгий, привстал, замахнулся гранатой и … Поскользнувшись на первом снеге, молодой разведчик побежал под откос. Расстояние с танком неумолимо сокращалось. Бросок гранаты, падение и оглушающий взрыв. У танка сорвало башню. У первого танка товарищи подорвали гранатой гусеницу, и немцы выкинули белый флаг, сдались в плен. После выполненного задания на груди молодого разведчика Георгия Дядина засверкал первый орден Красной Звезды. 
— У сдавшихся в плен фашистов мы обнаружили карту, — вспоминает ветеран Великой Отечественной войны инженер-полковник в отставке Георгий Васильевич Дядин. — На ней был обозначен прорыв немцев в районе села Рождественно Одинцовского района. Там находился стык армий Жукова и Рокоссовского. Мы получили задание провести в этом месте разведку боем. Надо сказать, мероприятие это малоприятное. Ранним утром пошли в открытую на немцев. Те открыли ураганный огонь. Мы залегли. Все огневые точки противника были обнаружены, и я послал донесение в штаб. Мы начали наступать, но фашисты открыли шквальный огонь, и пришлось отступить. Мы остались на нейтральной полосе — перед немцами, как на ладони. Взвод был полностью уничтожен. Как и когда меня ранило, я не помню. Осколок попал в спину. Только пошевелился, раздалась очередь из автомата — меня ранило в ногу, одновременно упала с головы шапка. От второй очереди шапка подпрыгнула. Скорее всего немец подумал, что попал мне в голову. Я начал потихоньку отползать в кусты. Через некоторое время увидел троих наших раненых бойцов. Попросил: «Хлопцы, перевяжите!» Они отмахнулись и прошли мимо, а через минуту с сосны раздалась автоматная очередь, — все трое полегли. Я затаился, достал гранату, зубами выдернул чеку и бросил ее под дерево. С него свалилась «кукушка» — финский снайпер. Когда я подполз, он был уже мертвым. У него нашлась фляга с ромом, которым я натер лицо и руки. Полз с шести утра до пяти вечера. Уже стемнело, когда я выполз на дорогу. Слышу, кто-то едет на лошади, по чисто русским выражениям догадался, что свой. Этот старик-ездовой и довез меня до Солнечногорска. Там меня прооперировали и отправили в Москву. 
В судьбе Георгия Васильевича крепко переплелись две линии — военная и инженерная. Его прадед — генерал от артиллерии Дядин Алексей Васильевич — был знаменит тем, что первым в мире разработал нарезной ствол для пушек. Отец был инженером, окончил Ленинградский политехникум. Судьба забросила родителей в Казахстан. Там Георгий с отличием окончил среднюю школу. Воспитала его бабушка Анна Алексеевна. Она владела семью языками и внука выучила немецкому и финскому. После школы Георгий решил поступать в Ленинградское военно-инженерное училище. Казус произошел на комиссии после отличной сдачи всех экзаменов. Дело в том, что он подправил метрики, прибавив себе год. Времена были строгие, и документы пришлось забрать. В политехническом институте ему посочувствовали, но учиться предложили в Бакинском морском училище. Год проучился, и началась война. Георгий написал рапорт с просьбой отправить его на фронт, просьбу удовлетворили. Так, в октябре 1941 года Георгий Дядин в составе сформированной 40-й пехотной бригады попал на фронт под Москву. Его направили служить в разведку — сыграло роль знание языков. Однако после ранения судьба его изменилась. По окончании учебы лейтенант Дядин служил в должности электротехника 48-го отдельного гвардейского минометного дивизиона, и его жизнь до самого конца войны была неразрывно связана с легендарными «катюшами». 
Благодатная кубанская земля во время войны не знала покоя. Пядь за пядью теснили советские войска к западу фашистских захватчиков. Бьют гвардейские минометы «катюши», и уже освобождены Майкоп, Краснодар, станицы Калининская, Ахтырская, Варениковская, Старотиторовская, Темрюк, коса Чушка. 
За пуски в дивизионе отвечает молодой лейтенант Дядин. 
Пополнение боеприпасов шло под станицей Крымская. Снаряды закрепили. Пуск. А они не летят. Задача в военное время довольно тоскливая. А тут боец: «Товарищ лейтенант, когда снаряды заряжали, с них текла вода». Лейтенант снаряд, конечно же, разобрал. Внутри был мешочек с порохом, который отсырел. Порох заменили. Благодаря инженерной смекалке лейтенанта 60 снарядов были готовы к стрельбе. Но не тут-то было. В дело вступили «ребята» из СМЕРШа. Мол, как посмел разобрать секретный снаряд. Дело принимало серьезный оборот, и если бы не вступился за лейтенанта генерал-лейтенант Дягтерев, неизвестно, чем бы все закончилось. Помогла инженерная неграмотность офицеров СМЕРШа. Дядин объяснил, что, мол, весь секрет в первой части снаряда, хотя там, кроме тола, ничего не было. Кстати, это наглядно продемонстрировали расположившиеся рядом артиллеристы. Они показали, как отдельно закладывается пороховой заряд, забивается пыж и уж потом закладывается 

— Самые тяжелые бои для меня были на Курской дуге, — вспоминает Георгий Васильевич. – Незабываемым стал бой за Кюстринский плацдарм. Немцы были в ужасе, когда их осветили сотни прожекторов и «заговорили» наши гвардейские минометы. Нелегко давались уличные бои в самом Берлине. Случались и здесь казусы. Смотрю — бежит солдат и что-то тащит за пазухой. Останавливаю, прошу показать. Достает сверточек. Я разворачиваю, а там прекрасные часы с черным светящимся циферблатом. Но самое интересное — надпись на обратной стороне по-немецки: «За взятие Москвы». Такой сувенир упускать было нельзя, и вскоре весь наш дивизион щеголял в немецких часах, приготовленных фашистским командованием для особо отличившихся офицеров вермахта. 
Ночь. Одно из берлинских кладбищ. В часовне отдыхают солдаты охранения. Проверяя посты, старлей Дядин обнаруживает рядом с кладбищем батарею немецких реактивных снарядов. Такие же, как и наши, только в железных ящиках. Лежат себе и лежат. А вскоре — приказ поддержать огнем гвардейских минометов 150-ю дивизию, штурмующую Рейхстаг. Приказ есть, а снарядов нет. 
— Товарищ командир, разрешите обратиться. Есть снаряды, только немецкие! 
— Нам подойдут, разберешься? 
— Я думаю, что смогу. 
Снаряды привезли. Старлей разобрался. И вскоре все 86 немецких реактивных снарядов ТРС были выпущены по Рейхстагу. 
День Победы Георгий Васильевич Дядин встретил в Берлине. Начав свой боевой путь под Москвой в 1941 году, он прошел с боями Кавказ, Кубань, Белоруссию, Польшу. После Победы Георгий Васильевич был включен в группу по сбору и изучению немецкой реактивной техники. Война закончилась, но начиналась новая война — «холодная», где самым главным аргументом были ракеты. В мае 46-го Постановлением СМ СССР в Капустином Яру создается ракетный полигон, комплектуется первая ракетная бригада БОН РВГК.