В войну мне было 18 лет. Работала плановиком-кассиром с 25.06.41 г. На молочном заводе. Часто заставляли дежурить на заводе, было нас человек 7 комсомольцев. Поставили на учет в военкомат, проходили курсы стрелков-снайперов, радистов. Все это было после работы – рыли окопы на Комсомольской горке, порой ночевали на работе. Молочный завод был маленький и поставлял свою продукцию в военные части.
Были курсы медсестер, дома мы почти не находились… Объявляют, что надо явиться с вещами в Горсад на сбор, забрали там паспорта и дали военные билеты. Дальше нас отправили в г. Георгиевск на сборный пункт, но немцы уже приближались, был сброшен десант. Полетели немецкие самолеты, стали сбрасывать бомбы, загорелись военкомат, вокзал, появились раненые. Пришлось срочно уходить из города, до Георгиевска шли ночами, а днем «хоронились» по кустам в лесополосах.
Было видно, как горели Ессентуки, Пятигорск, Кисловодск. Шли мы по проселочным дорогам, командир наш заболел, питались выданными нам пайками. Когда зашли в Георгиевск, он был уже разбомблен, нашли сами военкомат, там ничего толком не сказали, был там только дежурный, который жег документацию. Местные люди рыли окопы. Нам показали оставшиеся воинские части, нас распределили по подводам в обозы. Ночью с отступлением воинских частей мы двинулись на юг, шли группами, конкретно ничего не объясняли. Села и хутора были пустые, жителей почт не осталось, находили себе еду в оставленных поселениях.
Дошли до окраины г. Баку – старший обоза сказал, что нужно следовать до г. Тбилиси, там якобы будет распределение. Ехали на крышах вагонов – в Тбилиси в комендатуре дали направление в г. Ереван. Там в военном ведомстве давали талончики на питание, много было беженцев. Представители разных ведомств предлагали разную работу: сбор фруктов да выпас овец. Мы выбрали работу в местечке Октемберян, на границе с Турцией, недалеко от Арарата. Работали мы в персиковых садах в овощном совхозе. К нам относились очень хорошо. Проработали в Армении 2 года, приходилось и косить траву, болели малярией.
Самые лучшие фрукты: персики, виноград, миндаль, абрикос отправляли в Москву и др. крупные города. В октябре 1943 г. Вернулась в г. Ставрополь, продолжая работать на молочном заводе… .

До войны моя семья из 6 человек проживала в Ставропольском крае в овцеводческом совхозе «Большевик». В будние дни мы жили в интернате, а на выходные расходились по домам, либо нас развозили. Моя мама часто болела и в 1938 году она умерла от воспаления легких.
Я окончила 7-й класс, старшая сестра тоже перешла в 8-й класс и мы вынуждены были переехать в село Тахта – там была 10-летняя школа, отцу посоветовали, чтобы я закончила 8 классов и подавала заявление в Педагогический институт. Младший братишка вскоре тоже умер.
Я с отличием закончила 8-летнюю школу и была зачислена в Педагогический институт, мечтала стать геологом. Проучилась 6 месяцев и вышел закон о платном обучении. Приехал отец, пытался походатайствовать о льготе, как дочери красного партизана, но нет, все тщетно, и пришлось мне ходить с отцом по предприятиям в поисках работы. Мой отец всю свою трудовую деятельность провел в конторе, когда были тяжелые времена, приносил работу домой и мы с сестрой хорошо разбирались в конторских делах.
И тут мне предложили работу счетовода-кассира, предыдущего кассира посадили в тюрьму. Я испугалась такой участи и стала отказываться, уговаривали, говорили, что будут помогать. Итак, стала я выдавать зар. плату, сдавала инкассатору. И тут неожиданное объявление войны. Многих забрали на фронт, осталось около 100 чел., комсомольцев обязали дежурить ночью у телефона. Молодежи, как я приходилось спать на столах прямо в конторе, потом после работы шли на Комсомольскую горку рыть окопы. В школах проходили занятия по изучению азбуки Морзе, работе со снайперской винтовкой, также обучали медицинскому делу, уставали ужасно. Женщин с детьми особо не трогали, но мня хотели на курсы трактористов отправить – директор не отпустила, мне же нужно было вести банковские дела.
Вскоре нас вызвали с вещами, паспортами в школу, которая была на тот момент госпиталем. Туда прямо с передовой прибыл поезд с солдатами и их через нас «конвейером» пропускали: брили, стригли, обмывали, вытирали, размещали по палатам. Солдаты были слабыми, изможденными. От запаха гноя мы сами стали больными и чуть ли не клялись, что никогда за муж не выйдем. Следующим утром нас распределили, кто за кем будет ухаживать, лекарства давать, кормить. Врачи прочитали на лекцию, что наша обязанность – вылечить больных как можно быстрее, выполнять все пожелания и требования своих пациентов. Мне в начале поручили ухаживать за двумя солдатами, а потом еще двоих добавили. У одного бойца щека была прострелена «навылет» и пища вываливалась наружу, он своих медсестер разогнал, одним словом буйствовал. А мы с ним сдружились и дела пошли на поправку. Молодой был крепкий, красивый паренек, но без рук по локоть, влюбился в меня. Врач обязала ухаживать за ним – кормить, лекарства давать. Повеселели наши больные и даже артисты к нам приезжали… .