В сражении близ рек Мышковы и Аксай, отражая наступление ударной группировки "Гот" фельдмаршала Манштейна, мой взвод уничтожил два фашистских танка... За этот бой я был награжден орденом Красной Звезды... Когда о награде узнала моя мама , она каким-то чудесным образом сумела попасть на центральное радио и поздравила меня в прямом эфире. Меня буквально завалили сердечными письмами романтические девчата со всего Советского Союза.

а может быть и стал бы, если бы не постигшее несчастье. а произошло все это на реке Нарев. Небольшая часть наших войск преодолев реку Нарев, заняла там плацдарм. Немцы же решили выбить нашу пехоту с этого плацдарма, применив при этом танки. Наша бригада получила задание удержать плацдарм и наши пушки стали переправлять на ту сторону реки на плотах. Три батарее нашего полка удачно переправились на ту сторону, а когда стали грузить на плот первую пушку моей 4-ой батареи, то она соскользнула в воду и мне было приказано, как командиру этой батареи извлечь пушку со дна. В этом месте реки было довольно глубоко и вода была очень холодной. Мы потратили на извлечении пушки почти сутки и вся батарея осталась на этой стороне реки. Все же командиры трех переправленных батарей успешно отбивали атаки немецких танков, часть которых уничтожили и тем самым помогли спасти этот плацдарм. За что получили звания Героев Советского Союза с вручением Золотых Звезд. Вот так то не повезло.

Я очень долго не писал о своем состоянии в период нахождения на фронтах Отечественной войны и службы в армии, но сейчас чувствуя, что уже доживаю в этом мире, так как в этом году мне исполнится 80 лет, решил оставить своим детям и внукам эти эпизоды и случаи из моей жизни. Я думаю, что Вы меня простите , что так уже плохо пишу. Руки стали дрожать и мне трудно писать. Хочу отметить, что в период нахождения на фронте , фактически мальчишкой, я совсем не болел, находясь в ужасных климатических условиях. Видно действовал фактор психологического направления. но когда в Берлине 3 мая 1945 года уже почувствовали "ПОБЕДУ" у меня вдруг очень сильно заболел зуб. в Берлине еще шли уличные бой, а у меня было такое состояние " хоть на стену лезь". И тогда мой ординарец Вася, который прилично знал немецкий язык, рядом в подвале дома нашел какую то немку, которая согласилась провести меня к немецкому зубному врачу. Я согласился и мы пошли по подвалам из дома в дом. Впереди шла она. За ней я, а позади Вася с автоматом наперевес. Пройдя довольно таки большое расстояние, я обнаружил, что бои идут уже сзади, а мы на территории еще занятой немцами. И тут наша немка подвела нас к бункеру под землей. Она спустилась туда, а затем вышла и позвала нас с Васей. зайти. Когда мы зашли, то обнаружили большущий госпиталь. где лежали раненные немцы. Их обслуживали врачи в белых халата, но были и в военной форме. Наша с Васей появление всех их ошеломило и видно насторожило. Но я тут понял, что они уже осознавали свою безвыходность. Один из врачей сняв халат, пошел с нами на выход и повел нас в недалеко стоящий на этой улице дом. На втором этаже завел, в довольно таки большой частный зубной кабинет. В нем все окна были разбиты, но зубное кресло и шкаф были целыми "Зецен зи" (садитесь) сказал мне врач, показывая на кресло. я сел, а Вася остался стоять в дверях с автоматом в руках. Немка ждала в коридоре. Я передвинул кобуру с пистолетом с боку на живот так как она мне мешала сидеть в кресле. кобура была расстегнута. Я с опаской стал наблюдать за врачом, который набирал в шприц анестезирующую жидкость для укола. Думаю, а вдруг он мне сделает такой укол, что заморозит " на тот свет". Он сделал мне укол в десну и стал ждать когда подействует заморозка. Через некоторое время спросил меня "Гут" он наложил щипцы, а я приготовился и почему то левой рукой ухватился за поручень кресла, а правой машинально, за ручку пистолета, находившегося у меня в кобуре на поясе. И когда врач дернул зуб, а щипцы почему то соскочили, я почувствовал сильнейшую боль. Машинально выхватил из кобуры пистолет. Видя это мой врач пустился бежать к двери, где стоял Вася. Он остановил немца, а через перевод Вася разъяснил врачу, что пистолет выдернули случайно, а боль ощутил, так как заморозка не подействовала. В общем, потом мне сделали еще два укола и обождав порядочное время, зуб у меня был удален. Вот так в Берлине еще во время не прекращавшихся боев, я оставил свой зуб за счет сильнейшей боли. А так за всю войну я не болел не разу, кроме получившейся контузии и ранения.

Свыше 5 суток наша 20-я отдельная истребительная противотанковая артбригада отражала атаки превосходящих сил гитлеровцев за высоту 146,9 в районе Верхнекумского. Немецкие танки и мотопехота зашли во фланг и часть даже в тыл нашей бригаде. Наш полк, в том числе и мой взвод, дрался до последнего снаряда. Однако 45-миллиметровое орудие было раздавлено немецким танком, у второго орудия в расчете осталось 2 человека. Сам я был контужен.

Была зима и довольно таки холодно. Но целый день шли жаркие бои. Наша пехота наступала и захватив под вечер первую линию немецких траншей, пошла вперед. Мы катили вслед за пехотой наши пушки 57 мм на руках. По довольно таки глубокому снегу очень тяжело. Но перекатив траншею стали оборудовать позиции для пушек, рассчитав позиции для пушек, расчистив снег, так как уже было темно и бой почти прекратился. Но так сложились обстоятельства, переезжая с одной позиции на другую, что фактически мы не спали целые сутки. Командиры моих взводов, руководившие оборудованием позиций, предложили мне идти поспать в одном из перекрытий немецкой траншеи. Я согласился и полез спать в это перекрытие. Было темно и холодно, а я засыпал просто на ходу и не обратил внимание, что положил голову на что то мягкое. Сколько времени я проспал не помню. Но очень замерз и под утро, почувствовал, что то под боком мне мешает. Я пощупал и обнаружил, что то холодное и скользкое, а затем распознал, что это рука лежащего у меня под головой человека. Я стремглав поднялся и выполз из этого укрытия. Мои солдаты полезли в это укрытие и вытащили оттуда убитого немецкого солдата. Видно отступая, немцы его забыли. Вот так я проспал почти всю ночь, имея подушкой под головой убитого немецкого солдата. Потом вся моя батарея надо мной смеялась, мол наш комбат с немцем спал, но не под ним, а на нем и это хорошая примета для нашей Победы. В том бою утром мы быстро снялись со своих позиций и сопровождая пехоту заняли два населенных пункта. подбили один немецкий танк и никто из моих бойцов не пострадал. А ведь были бои когда я терял в них четверть, а то и половину своих бойцов.