Ольге Андреевне Донской, коренной москвичке, в конце мая 1941-го исполнилось 19 лет. Через месяц началась война. Отца — одного из руководите­лей Наркомата путей сообще­ний — вместе с семьей у же в ав­густе эвакуировалаи в Оренбург. Там Ольга с подружками нача­ла обивать пороги военкомата: рвались на фронт. В начале ап­реля 1942 года она получила долгожданную повестку.

— Это был специальный комсомольский, можно даже сказать, девичий призыв, пото­му что на фронт отправлялись одни девушки. На вокзал Орен­бурга подогнали состав — 60 «телячьих» вагонов. Прощание было очень странным: прово­жающие, в основном ма­мы и бабушки, рыдали навз­рыд, а девчонки, не сдер­живая радости, пели и плясали.

  До фронта добирались около месяца, 15 мая прибыли в Ста­линград и прямо с вокзала по­ехали в баню. Там  выдали обмундирование, и с под­ружкой направили сначала в зенитно-прожекторное училище, а после краткосрочных курсов в 43-й полк.

  Благодаря хорошему музы­кальному слуху (Ольга Андре­евна все детство пропела в ан­самбле Бориса Дунаевского) ее определили в «слухачи»: сиде­ла в наушниках, вслушиваясь в эфир, засекала немецкие само­леты и передавала их коорди­наты зенитчикам. Девушек из Оренбурга разделили на две группы: одна попала в полк, за­нимавший тракторный завод, Ольгу направили во взвод, сто­явший в Красной слободе. Уже потом она узнала, что из парал­лельной группы в живых не ос­талось ни одной девушки.

Они в буквальном смыс­ле слова сидели под землей, в глубоких окопах — взвод из 17 человек, все девушки и два, как им тогда казалось, стари­ка — мужчины лет под 40. В промежутках между бомбар­дировками до  окопов доносилась немецкая речь. А девушкам даже нечем было воевать; одна винтовка нд троих.

   Помогали санитарам, оказывали помощь раненым, тащили их на себе до госпиталя, который располагался в лесу. Ольга Андреевна с подругой по ночам ходили на сталинградские огороды, собирали картошку и капусту.Ночи стояли темные, глаз выколи. Иногча уда­валось подобраться к Волге, со­бирали съестные припасы, по­павшие в реку с затопленных барж. Волга в прямом смысле слова была красная от крови.

   Осенью 1942-го они фактиче­ски уже находились в окруже­нии. Бомбардировки были та­кими интенсивными, что даже головы из окопа нельзя было поднять. Во время очередного налета Ольгу Андреевну контузило. Семь дней она провела в госпитале без сознания. Раненых было столь­ко, что сдвигали две кровати, чтобы на них могли поместить­ся три человека.

Своим спасением Ольга Ан­дреевна обязана подруге. Ос­татки их батальона вместе с жи­телями Сталинграда переправ­лялись через Волгу в тыл. Под­ружка уговорила командира забрать оглохшую, не стояв­шую на ногах Ольгу из госпи­таля с собой. На следующий день госпиталь был уничтожен прямым попаданием бомбы.

   Ольгу Андреевну в полусознательном состоянии привезли в санитар­ном поезде в Саратов. Из боль­ницы она вышла в марте 1943 го­да инвалидом 1-й группы. Ро­дители к этому времени верну­лись в Москву. Мама пришла встречать ее на вокзал и не узнала. Она почти ничего не веси­ла, на ногах — тяжелые англий­ские ботинки, шинель до пят. Вот и все, отвоевалась.