Ангел-хранитель Ефима Долгушина
Ефим Иванович Долгушин родился на Ангаре в Кежемском районе в 1921 году. Семья труженика – хлебороба была по тем временам обычная – в пять детей, Ефим был вторым ребенком.
Начавшаяся в конце 20-х годов коллективизация подняла на дыбы всю страну, в том числе и Приангарье. И здесь людей загоняли (так выражаются старожилы, испытавшие на своем хребте это мероприятие) вместе со скотом в так называемые коллективные хозяйства, одновременно освобождаясь от непокорных единоличников репрессивными методами. К власти дорвались люди, в основном не имеющие опыта ведения хозяйства. В первый же год неподготовленность к проводимой реформе дала свои горькие плоды. Из-за недостатка кормов и отсутствия стойл для содержания скота начался падеж, и вместо того, чтобы обратно раздать скотину и как-то этим спасти положение, колхозные «деятели» начали избавляться от молодняка и старого поголовья. Нужда и нищета поплыли по когда-то зажиточной Ангаре, как и по Волге. Какой нормальный хозяин мог это вытерпеть? Благо в это время была провозглашена программа освоения Севера, и мастеровой люд в поисках лучшей доли двинул в Эвенкию. В их числе и была семья Ивана Долгушина, делового, зрелого мужика, впоследствии на долгие годы ставшего бригадиром плотницкой бригады, строящей больницы, школы, банки и другие административные здания Тунгусско-Чунского района, которые по сей день еще «утирают нос» своим великолепием и добротностью деревянного зодчества своим младшим «собратьям», построенным скорыми руками залетных шабашников.
Жизнь кипела, но не была легкой, и вот уже молодой парень Ефим, чтобы не быть обузой в семье, в 1940 году со своим другом Михаилом Баховым, отработав на весенней речной навигации, бурлаками идут в Кежму, чтобы добровольцами попасть в Красную Армию. Суждено было стать солдатом только Ефиму, его друг, после форсирования вброд и вплавь еще полноводных речек по дороге из Ванавары, подхватил воспаление легких и отстал. Законченные «походя» четыре класса все же позволили Ефиму уже в армии на Дальнем Востоке попасть в школу младших командиров. Начавшаяся в 1941 году война бросила белобородовскую дивизию, в которой служил Ефим Долгушин, под Москву на Волоколамское направление, где он и получил первое ранение.
После госпиталя он получил роту в составе истребительного батальона Западного фронта, и снова тяжелое ранение. После выздоровления его назначают в 65-ю Сибирскую Сталинскую дивизию командиром 2-го стрелкового батальона одного из полков. Снова ранение, и снова после излечения в бой. Природная смекалка, одаренность в военном деле, смелость отличали комбата-2 от соседей уж тем, что его батальон более успешно вел бой и с наибольшим процентом сохранения личного состава. И неудивительно, что за одно успешно выполненное задание командование дивизии представляло его к званию Героя Советского Союза (есть документы), но в комитете по присвоению наград он был представлен к ордену Александра Невского, кстати, тоже высокая и редкая награда, предназначаемая для одаренных полководцев. Всего же к концу войны грудь 25-летнего капитана, кроме названной награды, была украшена также орденами Отечественной войны I и II степени, медалью «За боевые заслуги» и многими другими – за оборону и взятие городов, которые ему пришлось пройти дорогою войны.
После войны Ефим Иванович, погостив у родителей в Ванаваре, уезжает по назначению комиссаром в один из военкоматов Узбекистана. Проработав там несколько лет, Долгушин подает рапорт и снова уходит в действующую армию. Проводимая Н.С. Хрущевым реформа по сокращению офицерского корпуса, в который входили в основном боевые военные опытные офицеры, но без военного образования, и не дотянувшие до военной пенсии кто год, кто несколько, были уволены практически в никуда. Но, как говорится, нет худа без добра. Военные друзья перевели его в Москву, он оказался востребованным в военном деле, давая консультации и проводя практические лекции в военных училищах, вкладывая знания и опыт в молодых курсантов, передавая им все тонкости наступательного и оборонительного боя на собственном опыте, чего не найдешь ни в одних военных учебниках и уставах.
В свои 83 года он еще бодр, как и положено истинному сибиряку. Каждый год 9 мая он приходит на встречу с однополчанами. И вот на одной из юбилейных встреч к нему подошла женщина и спросила: «Вы комбат-2 Н-ского полка?». «Так точно». «Вы помните, что тогда-то и там-то были ранены (это было третье ранение)?» «Да, конечно». «Тогда вас собаки привезли раненного без сознания на наш эвакопункт, а после боя мы нашли нашу подругу, это она вас погрузила на сани, а сама осталась лежать на снегу, сраженная фашистской пулей. Собаки сами вас привезли». Вот такие, спустя годы, выворачиваются военные моменты.
На склоне лет, наверное, каждый человек задумывается о своем ангеле-хранителе. Возможно, в моменты опасности он является во сне, что-то подсказывает. Много таких моментов во время войны описывается в художественной литературе. Не обошло это явление и Ефима Ивановича. Перед первым ранением видел он во сне плачущую мать, и он уже знал, когда его ранят в дальнейшем, так как накануне видел один и тот же сон. Видела ли что во сне спасшая его от смерти девушка, останется тайной навечно…
Дело Ефима Ивановича продолжает его внук, закончивший Кремлевское Высшее военное училище – чего греха таить, не без содействия деда, – и несет он службу караульную в том же Кремлевском гарнизоне. Сам же Ефим Иванович пишет «Я хорошо помню цветущие наши места, нашу благодать, где нас вырастили наши родители», и передает поклон всем землякам