ДОБРОТИН АЛЕКСЕЙ ЕФИМОВИЧ (25.02.1905 г.-12.03.1976 г.)

СПАСИБО ТЕБЕ, ОТЕЦ!

Жили когда-то до войны два брата Добротиных – Василий и Алексей. Оба, когда началась война, ушли на фронт. Оба вернулись. Единственные со всей улицы. Поговаривали, что вымолила их у Бога мать их Мария, потому что молилась за сынов денно и нощно. И рассказать сегодня хочу об отце своём - Алексее Ефимовиче Добротине (25.02.1905 г.-12.03.1976 г.).

Наша мать, Романова Аполлинария Петровна, вышла за него замуж в 1945 году. Со старшей своей женой, Добротиной Раисой, он разошёлся. От Раи у него были дети: сын Виктор и дочь Валентина. Они были старше нас с сестрой Тамарой лет на 8-10. Мне же в ту пору было 7 лет. Сначала я Алексея Ефимовича не принимал. А родного отца вообще не помнил. Я долго бычился, но потом оттаял душой, стал относиться к Алексею Ефимовичу как к отцу.. Да и то сказать! За тридцать лет совместного проживания он меня все мужским работам научил: заготовке дров, сена. Научил он меня и топором владеть, хотя была у Алексея Ефимовича инвалидность по ранению. Левая рука соединялась в локте серебряными скрепками. Тем не менее до пенсии он работал слесарем на СМЗ. На пенсии плотничал. Рубил срубы, ставил дома. Ну, конечно, не один, а артелью. Все эти плотничьи дела назывались халтурой. Иногда и я принимал участие в этих работах.

Как и все фронтовики, иногда вспоминал войну. Бывало, выпьет бутылочку после бани и что-нибудь да расскажет…

Где, на каком фронте он воевал, я не знаю. Помню только, что был он и разведчиком, и кавалеристом, и в штрафной роте хлебнул лиха. Я хорошо запомнил, как он попал в штрафбат. Командовал он тогда эскадроном в звании старшего лейтенанта. Стояли они в одном местечке, ждали обоз с боеприпасами. А тут налетели немецкие самолёты и давай бомбить. Почти всех коней перебили. А потом немецкая пехота пошла в атаку. Еле отбили эту атаку. После и обоз с боеприпасами из балочки вылез. Обозом командовал лейтенант – еврей по национальности. Тут-то и взорвался Алексей Ефимович. «Ты, еврейская морда, нам отбиваться нечем, а ты отсиживаешься. И уже через день загремел Алексей Ефимович в штрафбат в чине рядового. Нельзя было рушить дружбу народов…

За войну он был и ранен, и контужен. После тяжёлого ранения служил в санитарном поезде санитаром. Поезд его попал под бомбёжку, отца моего контузило, и в 1944 году его комиссовали. А брат Василий дошёл до Берлина, вернулся домой уже после войны.

…Как-то ночью нас с матерью разбудил крик отца. Глянули на его спину, а там под кожей светлые шарики бегают - потом куда-то исчезли. Как живучие немецкие подарочки.

Ещё рассказывал, как в разведке нарвались на немцев. Старшину их группы схватили и раненого, но ещё живого немцы бросили в горящий дом. А остальные разведчики лежали в кустах и не могли выручить любимого старшину…

Да, много пришлось вытерпеть моему отцу. Человек он был добрый, не дрался, не ругался, только у матери припрашивал: «Мать, дай на бутылочку». Если он шёл домой выпивши, то любимой песней у него была «Летят утки и два гуся». Все соседи уже знали, что Ефимычу где-то повезло. Любил он свою внучку Лену Борисовну и всё приговаривал: «Ну-ка, Лена, визгни». Лене было 5 лет, когда он умер. Ещё любил смотреть танцы на льду, фигурное катание. Он много курил – почти две пачки папирос за сутки. И умер-то не от ран, а от рака лёгкого.

А с братом во время войны он всё-таки встретился. На какой-то речке бросились Алёшка и Василий друг к другу. Обнялись. И пошёл каждый своей фронтовой дорогой. Чтобы выжить. И вернуться. На радость матери и всем нам, его потомкам. Спасибо тебе, отец!

Борис Романов