Кольчугинцы поколения пятидесятых-шестидесятых помнят наполненные светом, радостью, весельем городские праздники, демонстрации, шествия. Непременным участником каждого такого мероприятия был духовой оркестр, во главе которого шёл дирижёр, который задавал, тон, держал шаг. Но многие ли знали, каких усилий даётся ему эта безупречная выправка? Это Руф Дёмин – наш кольчугинский Маресьев. Да, это он, лишившийся обеих ног, сумел найти своё место в жизни и стать ПОБЕДИТЕЛЕМ. Рос Руф в большой многодетной семье. После семилетки выучился на кондитера. Но тянуло его не к кулинарии, а всё больше к музыке. Эта любовь привела его в духовой оркестр. Через два года он уже играл партию первой трубы. Жил, работал, увлекался спортом. Но…….. Как и для многих неожиданно в жизнь Руфа ворвалась война. Решил без колебаний: на фронт добровольцем. Таких как он оказалось много. Не сразу и не вдруг. Но просьбу удовлетворили. В сентябре получили автоматы и прибыли на пересыльный пункт под ЮХНОВ в распоряжение капитана Старчака. Там формировали партизанские группы для отправки в тыл врага. Руф был назначен командиром группы. Сообщение о том, что фашисты прорвали фронт и двигаются вблизи лагеря, пришло неожиданно. Старчак приказал стоять насмерть, чтобы не открыть врагу дорогу на Москву. Группа Дёмина заняла оборону в районе моста на реке Угре. На рассвете показалась немецкая механизированная колонна – мотоциклисты, танки, пехота. Для маскировки к вражеским танкам были прикреплены красные флаги, а на фашистов были накинуты наши армейские плащ-палатки. Ценой собственной жизни ребята из боевого охранения оповестили товарищей о коварном приближении врага. Группа Дёмина провела нелёгкую операцию по подрыву немецкой колонны на мосту. И это была их первая победа. …… А дальше непрерывные бои с врагом, разведка в тылу противника, захват «языков». Многие погибли. Лёгкие ранения в голову и ногу получил и Дёмин. Но во многом усилиями старчаковцев враг на этом участке был остановлен. Отдохнув три дня в селе Добрынинском, Дёмин с группой направился в Рязань. Ходили слухи, что немцы подошли к Рязани. Старчаковцев готовили к вылету в тыл врага. Получили тёплую одежду, новые автоматы, паёк на 10 дней и 13 декабря 1941 года вылетели в тыл врага под Москвой. Когда пересекли линию фронта, стали прыгать из самолёта. Дёмин был выпускающим, поэтому прыгал последним. Но он зацепился ремнём автомата и не сразу смог оторваться от самолёта. И эти самые минуты задержки оказались роковыми: он приземлился далеко от намеченного пункта. Спрятав парашют, Руф только двинулся к видневшейся вдали деревушке, как небо озарилось ракетами и раздался частокол пулемётных очередей. Почувствовав острую боль в ноге, он упал на снег и покатился в овраг. Попал в полынью, из которой выбрался с большим трудом. На ногу встать уже не мог и пополз по сугробам к деревне в поисках убежища. В сарае на куче мусора, запорошенной снегом, окоченевший от мороза, он провёл там несколько дней. Нога нестерпимо болела, руки обморозил, порой терял сознание. Сквозь щели в сарае он видел немцев, глумящихся над местными жителями и поджигавших постройки. Видел, как враги что-то отмечали – пили и пускали в небо ракеты. Это был Новый год и на тот момент он пробыл в сарае уже 16 дней. И кто знает, что стало бы с раненым не найди его в сарае местная жительница. С огромным трудом Руф был переправлен в соседнюю деревню, где жили её родственники. И это они – Семён Филиппович Гущев и его дочери Анна и Екатерина – с риском для жизни прятали и выхаживали полуживого солдата. Местные жители помогали, как могли. Отдавали раненому последний кусок. У одной старушки чудом уцелела коза, которая давала всего стакан молока и этот стакан отдавали солдату. Только заботами этих людей Руф выжил и дождался прихода наших. И вот настал долгожданный день освобождения – 14 января 1942 года. Врач, осмотревший распухшие, почерневшие ноги раненого, срочно назначил ампутацию. Первую операцию без анестезии и наркоза сделали в госпитале в Клину – ампутировали стопу правой ноги. А потом уже в других госпиталях одна за другой ещё несколько операций. И двадцатилетний богатырь стал инвалидом. Шли долгие дни госпитальной жизни, дни отчаяния и безысходности. Порой не хотелось жить. Родственникам долго ничего не сообщал – не осмеливался. Но как только написал домой, то получил ответ - жизненно важную поддержку своей семьи, стимул, толчок для новой жизни, перемен. Вскоре врач принес Руфу первые протезы и он, как младенец заново учился ходить, шаг за шагом, преодолевая безумную боль и стирая ноги в кровь. И вот уже костыли заменила трость. Осенью 1942 года Дёмина выписали из госпиталя и он отправился в свой родной город. Вот тут-то ему и потребовалось всё его мужество, вера в собственные силы. Лёжа в госпитале, он находился среди таких же калек, как и сам, а очутившись среди здоровых, полных сил людей, почувствовал в полной мере свою обреченность. Семья приняла тепло, поддержала. Но Руф твердо решил встать на ноги сам и в прямом и в переносном смысле. И вот тут-то ему и помогла любовь к музыке. Он с нуля в столь тяжёлые времена создал оркестр. Собрал мальчишек, сам писал ноты. Помещения не было, в доме культуры был госпиталь, поэтому репетировали в кочегарке. Оркестр набирал силу, стало не хватать знаний и Дёмин становиться студентом Московского музыкального училища им. Гнесиных. А с 1950 года Руф Фёдорович занимается и с детскими коллективами, участники которых пополняют взрослый оркестр. Концерты, смотры, фестивали, праздники духовой музыки. И почти с каждого из этих мероприятий оркестр и его руководитель приезжают с грамотами, подарками, дипломами. Старые раны конечно давали о себе знать, но Руф не сдавался, у него был смысл жизни. Чего ему это стоило, знали лишь родные, к тому времени у него уже была семья: жена, сын и дочь. И в городе наверное не было человека, который бы не знал и не симпатизировал Руфу Дёмину. Его уважали. Дети и внуки и по сей день гордятся своим отцом и дедом. Работая с оркестром и воспитывая молодёжь, он нашёл своё призвание, обрёл смысл жизни и счастье. Стал победителем и примером стойкости, целеустремлённости и жизнелюбия. Руф Фёдорович Дёмин похоронен на Кольчугинском кладбище среди своих сослуживцев, участников ВОВ.