Иван
Васильевич
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
(1924 - 1995). Семья Дёминых жила в подлесной деревне Струковка Сергеевского сельсовета Дубровского района ныне Брянской области. Семья большая, дружная, работящая. Иван Дёмин родился 22 января 1924 года. Перед войной успел окончить восемь классов. У него, семнадцатилетнего паренька, были свои планы, мечты. Всё разом оборвала война. В 1974 году в стихотворении, посвящённом сверстникам, ребятам военного поколения, он написал о том времени:
Пора надежд…
А сколько было их?!
С годами крепли, отрастали крылья
У сверстников моих…
В семнадцать лет оборванная юность,
Разорванная громом тишина.
Мечты, надежды – всё перевернулось,
Всё разом искалечила война.
Первым порывом молодого горячего сердца был порыв уйти на фронт. С друзьями-мальчишками поехали в Дубровку в военкомат, но им, конечно же, отказали: рановато. Вместе с односельчанами Иван копал окопы, строил оборонительные сооружения под Рославлем. Увы, мощного натиска вооружённого до зубов врага они остановить не смогли. Уже 8 августа фашистские войска вошли в родную деревню Ивана Дёмина Струковку. Гитлеровцы шли пешим ходом, ехали на велосипедах, мотоциклах, машинах. Нацисты сразу стали устанавливать свой печально знаменитый «новый порядок» на оккупированной территории. Одновременно в лесах начали создаваться партизанские отряды из окруженцев и местного населения. В окрестностях деревни Ивана Дёмина создал отряд местный житель, из окруженцев, Василий Иванович Щеколдин. Отряд Щеколдина был очень молодым по возрасту его бойцов, его так и называли – комсомольско-молодёжный. В этот отряд в мае 1942 года и вступил добровольцем Иван Дёмин. Он был в списке семнадцатым. В апреле 1942 года отряд Щеколдина с несколькими другими отрядами объединились в отряд имени Чапаева под командованием окруженца капитана Фёдора Семёновича Данченкова, уроженца дубровской деревни Жуково. 15 октября 1942 года приказом Главнокомандующего партизанским движением маршала К.Е. Ворошилова на базе отряда имени Чапаева была создана Первая Клетнянская партизанская бригада (командир капитан Данченков Ф.С., комиссар политрук Гайдуков И.К.). Местом дислокации бригады стали Бочары. До марта 1943 года Иван Дёмин был пулемётчиком 5-й роты Первой Клетнянской партизанской бригады, потом разведчиком, а затем подрывником у Чмыхова, где он занимался подготовкой взрывчатки для подрывников телефонно-телеграфных столбов, мостов и железнодорожных путей. Он лично участвовал в боях на молотильном пункте в посёлке Трусова, в Рябчах, Пеклине, Прилепах, Лутне, в уничтожении моста на реке Надве. Ходил в разведку и на задания по подрыву железнодорожных полотна и вражеских эшелонов, а также автомашин на шоссейных и грунтовых дорогах. О тех временах Иван Васильевич впоследствии немало рассказывал в стихах. Вот отрывок из его стихотворения «Партизанские ночи»:
Под откос вражеский поезд грохочет,
Мы от насыпи - в сотне шагов…
Как темны партизанские ночи,
Укрывавшие нас от врагов!
Как взахлеб пулемёты стрекочут,
Жарко фрицам, пощады им нет!
Как светлы партизанские ночи
В всплесках взрывов, в всполохах ракет!
В бою у деревни Ввозы юный партизан Иван Дёмин был ранен, лечился в партизанском госпитале. Понимая значимость их партизанской деятельности, Дёмин, тем не менее, сдержанно говорил о победах. Следует сказать, что о себе дядя Ваня вообще говорить не любил, больше рассказывал о боевых товарищах, особенно о самых юных партизанах 12-15 лет. И всё сетовал на то, что не было у нас тогда опыта ведения партизанской войны. «Могли бы воевать много лучше, если бы не отвергали партизанскую борьбу перед войной, а готовились к её ведению. Если хотя бы ещё год продлилась война, мы бы такой урон нанесли врагу!» Об этом мы говорили с Иваном Васильевичем Дёминым, когда я привела к нему в музей Деньгубовской восьмилетней школы, где он директорствовал и учительствовал, своих учеников первого выпуска. Мы шли походом по местам партизанской славы, конечным пунктом которого была Бочаровская стоянка Первой Клетнянской бригады. Мы тогда уже побывали в Сеще в музее интернационального подполья, в Сергеевке на могиле Константина Поварова. Не зайти к Дёмину в Деньгубовку я не могла. Это был человек-легенда. Я хотела, чтобы мои ученики познакомились с ним, услышали его рассказы о войне, его стихи, незатейливые, но пронзительно искренние, увидели созданный его руками школьный музей. Эта встреча стала незабываемой… После расформирования партизанской бригады Иван Васильевич Дёмин ушёл на фронт. Он был разведчиком 1320-го стрелкового полка 413-й стрелковой дивизии 50-й армии Брянского фронта. Прошёл дорогами войны по Белоруссии, Прибалтике, Восточной Пруссии. Был дважды ранен. Победа застала гвардии сержанта И.В. Дёмина в Кёнигсберге. Он был награждён орденами Славы III степени, Отечественной войны I степени, двумя медалями «За отвагу», медалями «За победу над Германией», «За взятие Кёнигсберга». Из армии Иван Васильевич вернулся лишь в 1947 году. До 1950 года работал председателем Сурновского, потом Деньгубовского сельсоветов. Заочно окончил 9-й класс в Брянске, а 10-й – в вечерней школе в Дубровке. В 1955 году с отличием окончил Суражский учительский институт и уехал по направлению на работу в Дагестан. Там за два года окончил педагогический университет имени В.И. Ленина по специальности «учитель русского языка и литературы» и вернулся на родину. С 1957 года 30 лет до выхода на пенсию работал директором Деньгубовской восьмилетней школы Дубровского района. И.В. Дёмин всю жизнь выполнял большую общественную работу, был депутатом сельсовета, партийным пропагандистом, внештатным корреспондентом дубровской районной газеты «Знамя труда». Он много встречался с молодёжью: школьниками, рабочими, служащими, помогал молодым педагогам в их профессиональном становлении. Умер дядя Ваня 13 февраля 1995 года после тяжёлой болезни. Похоронили Учителя на кладбище в его родной Деньгубовке.
Воспоминания
ДЁМИН ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ СТИХИ
ЭХО ВОЙНЫ
Лениво-сонно плещется река
Последний луч, скользя, с волной играет.
Не дрогнет лист. И лишь издалека
Крик дергача призывный долетает.
Рыбак насадку на крючке менял,
Вдруг розовый от зарева заката
К нему сынишка подбежал,
Держа в ручонке… ржавую гранату.
- Смотри-ка, папа… - и осёкся вдруг,
Улыбка мигом с детских губ слетела.
Граната, щёлкнув, выпала из рук –
Лицо отца смертельно побледнело.
Секунда… две… вот-вот ударит взрыв.
Пинком ноги отброшена «лимонка»
И катится с шипеньем под обрыв.
Отец упал, прикрыв собой ребёнка.
Как громом разорвало тишину.
Над лесом грохот взрыва прокатился
И, подняв тучу пыли в вышину,
Он эхом многократно повторился.
В комочек сжавшись, сын совсем затих,
Хоть щиплет в горле запах гари едкий,
А сверху с шумом падают на них
С прибрежной ивы срезанные ветки.
Вот вытерев с лица холодный пот
И бережно взяв малыша под мышки,
Отец натужно-медленно встаёт
И поднимает на руки сынишку.
Когда его стал умывать в реке,
Заныло сердце старого солдата –
Увидел он в ребячьем кулачке
Кольцо от разорвавшейся гранаты.
- Живём, Серёга… всем смертям назло,
А ведь, дружище, мы сейчас могли бы…
Считай, что нам обоим повезло,
Хоть и вернёмся на сей раз без рыбы.
В траве росистой оставляя след,
Они идут к деревне перелеском.
А из лугов им долетает вслед
Крик дергача, раскатистый и резкий.
Давным-давно гремела здесь война,
Но пусть и взрослый, и ребёнок знают,
Что ржавой смертью до сих пор она
Нередко о себе напоминает.
ПАМЯТНИК
Он в мраморе застыл на пьедестале –
Решителен, спокоен и суров…
В народных песнях их – таких – назвали
Мальчишками сороковых годов.
За школьной партой он, как все ребята,
Мечтал слетать на полюс сквозь пургу.
Прервав девичью песню на лугу,
Война мальчишку сделала солдатом.
В суровую для Родины годину
К столице он не дал врагу пройти,
С гранатой встал у танков на пути,
Вспять опрокинул грозную лавину.
Вот взорвалась последняя граната,
Но продолжал плеваться смертью дот,
И захлебнулся кровью пулемёт,
Закрытый грудью юного солдата.
Нет! Не о славе вовсе думал он,
Когда под поезд с миною бросался,
В прах разлетелся вражий эшелон –
С врагом сполна парнишка рассчитался.
И над могилой на холме покатом
Стоит теперь на страже тишины
С заброшенным на плечи автоматом
Солдат, спаситель, труженик войны.
Друзьям его теперь за пятьдесят,
Виски у сверстниц серебром белеют, -
Как прежде молод монумент-солдат,
Над ним и Время власти не имеет.
Он молчаливо смотрит с высоты…
И чья-то мать склонилась к изголовью,
В слезах на мрамор плит кладёт цветы
С великой вечной скорбью и любовью.
Порой над ним тревожно плачут клёны,
Пожар закатов золотит листву
И, громыхнув раскатом отдалённым,
Пронзает перехватчик синеву.
1975 г.
ПОЛОНЕЗ ОГИНСКОГО
(РАССКАЗ СОЛДАТА)
В сорок четвёртом где-то под Тильзитом
Под вечер с боем мы вышли в фольварк:
Старинный дом, часовня, весь изрытый
Траншеями и рвами старый парк.
Повсюду груды битой черепицы,
Тяжёлым вздохом смёл её снаряд,
И окна, превращённые в бойницы,
Со злым прищуром на славян глядят.
Недолгая, коварная и злая
Повисла над фольварком тишина,
Умолкла, новой силы набирая
В чудовищные лёгкие, война.
Но что это? Солдаты удивлённо
В своих окопах разом поднялись:
Над боевым порядком батальона
Чарующие звуки понеслись.
Мелодией, до боли всем знакомой,
Наполнился чужой, притихший лес –
На пианино кто-то возле дома
Огинского играет полонез.
Не верь, дружище, что в боях грубеет
Душа солдата. И сдаётся мне,
Что тот острее чувствовать умеет,
Кто кровь и слёзы видел на войне.
Затихли, призадумались ребята
Из-под Смоленска, Брянска и Орла,
А музыка звала-звала солдата,
Из Пруссии на Родину вела.
Я вспомнил деревушку над Десною,
Берёзы шёпот, запах тополей,
И ту, с кем раннею весною
Мы слушали пролётных журавлей.
Зловещий свист вдруг оборвал те звуки,
Толкнула в грудь упругая волна,
Вновь к автомату потянулись руки –
Ты что, забыл, что на земле – война?
Снаряд, второй… Затем четыре кряду
Снесли часовню на виду у всех,
Вставали взрывы огненным каскадом,
С землёй и гарью смешивая снег.
Весь вечер над фольварком полыхали
Зарницы взрывов – огрызался лес,
А утром наступленье продолжали
Отнюдь не все, кто слушал полонез.