«В 41-м посылали девчат на самолётах бомбить территорию, где недавно бои были. Они бомбили, а в это время мы с танками подходили, зацепляли наши подбитые танки и вытаскивали. Один раз я зацепил танк, смотрю: из него три солдата выпрыгивают и бегом от нас. Немцы! Мы с ребятами так растерялись, что даже выстрелить не успели!» «Однажды, в 1941 году, я получил приказ собрать все подбитые танки, отремонтировать и перегнать их в Белгород, куда отступили наши войска. Мы с ребятами всё сделали: танки подобрали, подчинили. Утром смотрю: тучи ползут, прямо задевают верхушки деревьев, авиация немецкая не работает. Решил: уйдём, не будем ночи дожидаться! Вытянул колонну на дорогу. А в это время ветерок тучки развеял и два самолёта немецких вылетают, низко, на высоте девятиэтажного дома, и начинают бомбить. Я черты лётчика различал: он на меня смотрит, я – на него. Так мне страшно стало, до того струсил, что пошевелиться не мог! Только считаю: девять бомб выпустил самолёт. Упали они все рядом, да ни одна не взорвалась!» Тогда прадед добавил, подумав: «Бог, наверное, нас спас. Меня спас, чтобы ты вот спустя много лет родился!» «Однажды, я тогда уже в звании майора был, пошёл на трофейной машине искать свои танки и приехал к немцам. На трофейной машине был, потому что в начале войны и автоматы, и машины у нас были немецкие, наши были хуже. Говорю шофёру: «Лёня, стой! Разворачивайся немедленно! Мы приехали к немцам!» А у самого сердце прыгает, шепчу: «Господи, спаси нас! Господи, спаси нас!» Наготове пистолет, граната, но что я один с ними сделаю?! Развернулись, выехали. Подъезжать к нашим стали – они по нам огонь открыли. Я вылез, кричу им: «Что вы по нам бьёте?» А они: «Вы же от немцев едете!» «Ведь как было? Утром встаём, накрываем завтрак, все наливают по стопочке. Обнимаемся, прощаемся. К обеду собираемся – половины нет. Один наш парень убитый лежал у немецких окопов целую неделю. Нельзя было подойти, чтобы труп забрать. Он живым таким высоким был, большим, а когда мы подползли к нему – маленький стал, лёгонький, высох весь. Похоронили его. А завтра всё сначала! Многих друзей я потерял! Иногда отчаяние с головой накрывало, но собирался, говорил себе: «Надо!» «Как-то на моих глазах один из офицеров в рукопашном бою замахнулся автоматом на немца, и в этот момент ему осколком отрезало руку, которой он наносил удар! Тогда он схватил отрезанною руку, в которой был автомат, и ударил этой рукой немца! После того как немец упал, этому офицеру отрезало осколком вторую руку. Офицер потерял сознание. Я думал, что он погиб! Но после войны на Украине встретил этого человека: он выжил после того боя! Преподавал в военном училище, пользовался там большим авторитетом и научился подписывать документы зубами! » О Прохоровке: «Около 3 суток длилась эта битва. Стоял сплошной гул от выстрелов орудий! От дыма танков не было видно неба. Даже дышать было тяжело. Как-то взрывной волной меня бросило на землю, я хотел схватиться за землю, да не смог: она был скользкой от крови и бензина. Наши танкисты, истратив все боеприпасы, шли на таран! Так поступил и один мой знакомый. Прямо на моих глазах! От столкновения танков у меня заложило в ушах, а потом они вспыхнули. И очень долго у меня перед глазами эта вспышка стояла…» «Я всегда маленький был. А немцы – здоровые, накаченные. Я всегда боялся рукопашной. Знал, что не смогу справиться с бугаями! И старался всегда носить с собой трофейный пистолет – парабеллум. В том бою он мне пригодился: из подбитого немецкого танка выскочил танкист большого роста и побежал прямо на меня! Я растерялся, но успел выстрелить!»