В одной из семей, протирая пыль, по неосторожности она разбила вазу эпохи Минь или чего-то такого, практически бесценную, на что хозяева-работодатели посетовали, что поскольку цены вазе нет, то и отрабатывать ее незачем и простили... Одна из семей, в которой она работала, были семья художника Немзер Гаврилы Григорьевича и бабушка моя была у них практически как дочь... Он ее многому научил, в том числе и готовить. Когда во время блокады бабушка пришла к ним и принесла маленький мешочек зерна, он потом вспоминал, что "Маня нас спасла от смерти".
Однажды землесос засосал неразорвавшийся снаряд, и бабушку, как самую стройную вместе с напарником послали снаряд обезвреживать... А еще собирали утопленное зерно , сушили его и делали лепешки, но есть их было невозможно... А счастье было - когда давали увольнительную и она приезжала в блокадный город, нагреет воды, намоется и ляжет в кровать, а в голове - мысль "хоть бы меня тут убило, как тут спокойно и хорошо". Потому что, на Ладоге было по 17 налетов авиации вражеской, ни продохнуть ни вздохнуть. Один раз у нее украли карточки в начале месяца и они с подругой жили на одну карточку. С поры блокады любимая еда ее была - чай без сахара и кусочек хлеба, посыпанный сверху солью. И с тех пор, все крошки со стола она сметала рукой и ни одну не выкидывала. И комплекс блокадный у нее остался на всю жизнь - любого, пришедшего в дом, надо в первую очередь накормить...