Чудинов Михаил Сергеевич 03.02.1924

Воронежская обл., Гремяченский р-н, село Шилово.

В РККА с 1942, место призыва Воронежский ГВК

Мои первые воспоминания о войне настоящей относятся к 1985 году, когда накануне 40-ой годовщины Победы в Великой Отечественной Войне дедушке вручили Орден Отечественной Войны I-й степени.  С тех пор он его всегда носил на правом лацкане пиджака, поместив на место Ордена Красного знамени, который он носил до этого. С левой стороны пиджака красовались ряды пестрых планок – отметок о боевых наградах. А когда он выезжал куда-либо на своей волге, то одевал военно-морскую фуражку, которую после окончания войны получил от своего друга, служившего моряком, в обмен на свою.

Уже было довольно тепло и снегопад заменили дожди, как раз в тот день небо нахмурилось и потемнело от туч, может это состояние погоды натолкнуло дедушку на одно единственное воспоминание о войне, которое он мне поведал. Начал он с того, что было страшно, «…вокруг была темень такая же, как сейчас, от дыма, у нас была одна винтовка на двоих…». Рассказ закончился лаконично – мы пошли в атаку и победили, а дальше я спрашивал конечно то, что интересовало мальчишку. Стрелял ли дедушка в немцев, ранили ли его и как это чувствуется, когда в тебя попадает пуля: «- … Как будто бревном по ноге ударили…». В общем, дедушка не любил рассказывать о войне.

Конечно, мы - мальчишки и до того знали о войне, играли в нее, крича друг-дружке во время игры «Хенде хох!» и «Гитлер капут!». Но эта игра не отдавала серьезностью восприятия действительности происшедшего с нашим народом и нашей страной. Мы живем в мирное время, а мой дедушка – Чудинов Михаил Сергеевич, никогда о войне не рассказывал, не любил. Не рассказывал, но сделал исключение в тот апрельский день, когда он приехал к нам с новым блестящим орденом на груди.

Дедушка родился в селе Шилово на окраине города Воронеж. От села остался полуразрушенный, но гордый храм святителя Митрофана Воронежского и несколько уцелевших погребов разрушенной деревни, причудливо скрытой природой за непроходимыми колючими кустарниками, словно замок спящей красавицы из сказки. Где-то меж холмов затерялась и мощеная пожелтевшим булыжником дорога, проложенная с петровских времен. Все это сохранилось благодаря огромной Стелле павшим защитникам и местным жителям при взятии Шиловского плацдарма во время наступления на Воронеж, да и пожалуй законсервированной Воронежской АЭС, к чьей территории прилегает сейчас село Шилово.

В семье его было трое братьев, из которых он был самым старшим, но были и другие дети – двоюродные братья и сестры, все семейство Чудиновых жило тогда под одной крышей в большом разросшемся доме, пока затем не переехали в дом на окраине города где-то в районе улицы Варейкиса.

Дедушка в юные годы был настоящий сорви-голова, обладал вспыльчивым характером, но и большим упорством. По воспоминаниям своего младшего брата – не брезговал отобрать у него леденцы или сахар, да и вообще был хулиганом. Получил прозвище Мишка-дрыга, за то, что залез на купол храма и раскачивался на кресте. Конечно спесь ему приходилось сбивать отцу, Сергею Федоровичу, не без помощи ремня. Даже его исключили из последнего класса школы за драку с еврейским мальчиком. И так, Михаил Сергеевич был очень жестким со вспыльчивым характером молодым человеком, но не без стремления к знаниям и трудолюбия, о чем будет сказано далее. Да и потом крестным отцом моего папы стал как ни странно еврей, дружбу с которым вели дедушка и бабушка до конца своих дней.

Дальше идут воспоминания младшего брата дедушки Николая Сергеевича, пережившего конц-лагерь. Средний брат, так же участник ВОВ, ушел из жизни прежде других и младшего и старшего братьев связывали особые теплые чувства.

Окончив школу, дедушка устроился на Авиамоторный завод им. Сталина помощником токаря, как раз в 1941 году, во время  начала войны. Спустя несколько месяцев завод рабочих эвакуировали в Андижан (Узбекистан) на площадку хлопкового завода №2, но дедушка долго там не задержался. Ему выдали зарплату, которую он оставил на корпусе станка за которым работал под фуражкой и отвернувшись, потом ее не обнаружил. Стоит отметить тот факт, что станки были расположены в поле, под открытым небом. Жить стало не на что и бригадир разрешил ему в этих обстоятельствах отправиться служить. Сразу на фронт он также не попал, поскольку ему не было 18-ти лет, но был отправлен в учебную часть на курсы лейтенантов.

В 1942-м году из учебной части дедушка вышел за 4 дня до окончания обучения и был срочно направлен на фронт под Курскую дугу сержантом, где  и должен был получить офицерское звание после проявления героизма при выполнении первой боевой задачи. Но судьба распорядилась по-другому. Солдаты, оказавшиеся в подчинении у дедушки, были выходцами из Средней Азии и не все из них понимали по-русски, и как дедушка на них не орал и не поднимал их в бой – с этой задачей он не справился и офицерское звание не получил. Но был взят в развед-роту. В начале своего боевого пути дедушка участвовал в боевых действиях в составе 2-го Украинского фронта, а закончил в составе 57-й армии 3-го Украинского фронта.

Вот что еще вспоминает младший брат дедушки о его первом ранении. Дедушка в составе развед-роты отправился брать языка. Это было или в конце лета или в начале осени, поскольку пробирались они сквозь густо заросшее кукурузное поле. Дедушка шел крадучись и неожиданно вышел прямиком на немецкого солдата, тот от неожиданности опешил, но все же успел выстрелить. Однако дедушка не растерялся и сумел быстрее среагировать и прыгнул на немца за секунду до выстрела и сумел скрутить его. Пуля угодила дедушке в левую ногу, а если бы он не прыгнул – то попала бы прямиком в грудь. К сожалению, чин солдата был невысок и рота отправилась добывать еще одного языка, а этого оставили охранять дедушку. От досады, что его подвиг не удался – дедушка взял опасную бритву и отсек пленному немцу ухо. Да, именно так он и поступил. Теперь нет смысла оправдывать этот бесчестный поступок, к сожалению дедушка не понимал, что он уже совершает подвиг, сражаясь за страну и свой народ, ему хотелось личностного признания для себя, поскольку он был еще очень молод и вспыльчив.

И так он прошел через все Украину, воевал в румынских Карпатах, сражался не только с гитлеровцами, но и с бандеровскими бандитами и в итоге снова получил ранение, но более серьезное, чем предыдущее и пропал…

Как вспоминает его младший брат, в 1944-году они уже были освобождены из конц-лагеря и вернулись с мамой и бабушкой в свой дом в Воронеже. «-… К нам пришли из «Серого Дома» и стали требовать, чтобы мать сказала где они прячут дезертира, его старшего брата, но мама разводила руками и говорила, что ничего не знает о нем, что он воюет. Они несколько раз приходили и грозно требовали одного и того же, пока однажды маме не пришло письмо из Болгарии, где дедушка писал, что он жив, но был ранен и долгое время провел в госпитале. Когда снова пришли те, из «Серого Дома», мама показала им письмо – они прочитали его, посмотрели печати военной комендатуры части, из которой оно было отправлено, вежливо извинились и больше не приходили».

 Остаток войны Михаил Сергеевич провел в составе 57-й армии 3-го Украинского фронта, о чем соответствует официальная запись в наградном листе. И подвиг он все таки совершил и видимо не один (наград у него было много – и медалей и орденов), но вот от этом, «официально-документированном в интернете» подвиге рассказать стоит, поскольку потом, дедушка выполнял его все оставшуюся мирную жизнь. Вот текст из наградного листа:

«Ст. сержант Чудинов работает в ААРМ 315 с мая месяца 1944г. в должности орудийного мастера, за время своей работы показал себя как дисциплинированный и хорошо знающий свое дело.

План производственного задания выполняет на 130-160%. Большей частью ремонт производил в действующих частях, сражающихся на переднем крае фронта, работу выполнял честно и добросовестно.

Тов. Чудинов заслуживает правительственной награды медаль «За боевые заслуги».

Начальник ААРМ 315 капитан Ежов».

По возвращению с фронта дедушка переехал в Москву, куда его позвал средний брат, и  поступил в Московский Автомобилестроительный институт и устроился работать на завод «ЗИЛ». В дальнейшем он еще получал награды, но уже как конструктор автопромышленности за различные изобретения и усовершенствования. Может характер у дедушки и остался сурово-волевым, но он всегда уважал чужой труд и был требователен к исполнению своих обязанностей. Институт он закончил с отличием и занимал руководящие должности, выучил два языка – немецкий на фронте и английский после войны. В конце 60-х начале70-х годов работал в Каире.

Когда он вышел на пенсию – основным его делом стала дача, где он был председатель дачного правления. Возил на своем автомобиле бетонные столбы мачт освещения и линии передачи, которые теперь стоят вдоль дачных дорог, договаривался о бурении скважин для колодцев, одним словом был ответственным хозяйственником, при котором на дачные участки пришли свет и вода. Во время наших редких прогулок по лесу вокруг участков он показывал мне на ямы и рассказывал что это окоп, где стояло такое-то орудие, а где воронка от того или иного снаряда. И если вдруг при вскапывании огорода находили неразорвавшийся снаряд, то дедушка первым приходил на место, бережно доставал его т передавал военным из ближайшей военной части.

Вот таким я его запомнил. Суровым, трудолюбивым, ищущим справедливости и безусловно героем-победителем.