(Казакова)
Любовь
Николаевна
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Чистякова (Казакова) Любовь Николаевна родилась 15 июня 1923 года в Шабалинском районе Кировской обл. в крестьянской семье, где было 12 детей.
По окончании 7 классов в 1938 году поступает в Кировский финансовый техникум, который заканчивает в 1941 году. Когда началась война, написала заявление о добровольном желании идти на фронт, для этого вступила в ряды ВЛКСМ и была направлена на обучение в Челябинскую школу младших авиационных специалистов, которую закончила в июне 1942 года по специальности мастер вооружения. 4 мая 1942 года была призвана в армию в состав 156 истребительного авиационного полка, базирующегося в Крестцах Новгородской обл. Дальнейший боевой путь проходил по освобождению территорий Новгородской, Ленинградской, Сталинградской областей, Белоруссии, Польши и северной Германии. Награждена медалями "За боевые заслуги", "За оборону Ленинграда", орденом "Отечественной Войны " II степени. На фронте познакомилась и вышла замуж за однополчанина Чистякова Рудольфа Васильевича, с которым по окончании войны служили в Польше, затем Белоруссии. После демобилизации супруга из рядов Советской армии в 1961 году всей семьей переехали в Латвию в г. Даугавпилс.
В Даугавпилсе до пенсии отработала страховым агентом в инспекции Госстрах, являясь Ударником коммунистического труда. Воспитала двух дочерей, имела пятерых внуков и четырех правнуков.
Скончалась 7 октября 2015 года в возрасте 92 лет.
Воспоминания
Зять, Адлерсберг Виктор Самуилович
ЛЮДИ ВРЕМЕНИ ВОЙНЫ
родителям посвящается
Бескрайний вспаханной земли простор
Вон пахари ее усталые идут, потупя взор
Худые спины их так щемящи и жалки
Уходят с поля люди времени войны
В толпе видны и коммунисты, и враги народа
Сплотила их немилость власти, а также злая непогода
Бредут все вместе из своей страны
Герои, родные наши, люди времени войны
За горизонт, туда, к невидимой стене
И стойкость с милосердием в их согнутой спине
Когда в стене откроется проход
В бессмертье перейдет многострадальный сей народ
Постойте на минуту, люди, тайну бы узнать
Что нужно сделать, чтоб такими стать
Нет тайны общей, на всех одной
У каждого свой крест был, дан ему судьбой
Я-внук и сын людей народа, который мир собой спасал
Мой дед-еврей в концлагере под Винницей пропал
Мой русский дед в Сибири замерзал и голодал
Отец ногами сотни километров прошагал
И всюду людям и их детям в горе помогал
Талант врача большой его всегда спасал
А с мамой в медсанбате им трудиться довелось
Ну а дальше, как уж в мире повелось
И жены семья из той страны
Людей из времени войны
Отец ее в бой самолеты снаряжал
А мать следила, чтоб пулемет не отказал
У всех у них в родне враги народа
Но чтобы мстить, не та была порода
Толкает, гонит их, кричит беда-тревога
За дом, где враг столпился у порога
Дядя мой-мальчонка семнадцати годов
К кровавой бойне совсем был не готов
Под Сталинградом голову мальчишечка сложил
Он также из этого великого народа был
Подростком я все Джека Лондона читал
И мир его героев сформировал мой идеал
Сюда добавлен был рыцарский роман
Где правит благородство и бежит обман
Всегда добро в романе побеждает зло
И происходит это всем врагам назло
Здесь сильный слабому себя отдаст
А небо сторицей ему затем воздаст
Я знаю, что люди времени войны
Примерно, также чувствовать должны
Иначе противиться беде у них бы не хватило сил
А грозный ворог весь народ вчистую бы скосил
Мы с ними не хотим, чтобы тупая сила верх взяла
Под видом прагматизма честность забрала
Хоть чувства эти нынче не в ходу
Я все равно на бой за них пойду
Частично мир цивилизацией инстинкта стал
Так патриарх Кирилл в своем послании сказал
Она свободным либеральным обществом зовется
Смотри, по полю нашему с трещотками несется
Свободы не бывает от всего
Свобода лишь бывает от чего
От морали, долга, жертвы и любви
Критерии добра и зла себе ты назови
Не нужно жизнь игрою фильмов подменять
Компьютерный сценарий не стоит исполнять
Ролевикам не место здесь играть
Живых людей, грешно, в фанатов превращать
За поле горько, что с ним произойдет
Что тот народ посеял, то ль взойдет
Иль дичь семян все поле засорит
Колючек ядовитых племя наплодит
Возможно, скажут мне, с ума сошел, старик
Молчите, иль сорвуся я на крик
Сентиментальность-это не порок
Уж лучше это, чем идол-пьяный рок
Мне кажется, так думают и люди времени войны
В одном мы мире с ними рождены
Нельзя позволить поле затоптать
Должны все вместе на его защиту встать
Цивилизаций смены не должно произойти
Возможна лишь преемственность, ее обязаны найти
За поле наше все в ответе у земли
Со всех нас спросят 'Пошто не сберегли?'
И это поле, возможно русское
Возможно, поле битвы Курское
Да, хоть назови его, Бородино
Оно, как и Победа, на всех одно.
Простите нас, что плохо берегли
Не все свершили, что бы могли
Но ... перед поля памятью честны
Уходят в вечность, люди времени войны
Адлерсберг В. С., 16.02.2011