Чирков Владимир Георгиевич (19.03.1926 – 29.05.2006)

Великая Отечественная война, длившаяся четыре года, была страшным испытанием для нашей Родины. Враг, напавший на нас, был силён и кровожаден, он не жалел ни стариков, ни женщин, ни детей.  В каждой семье кто-то погиб.Нашей семье повезло больше. Все вернулись с войны живыми. Но на то она и война, чтобы показать свою жестокость в полной мере. Совсем недолго прожил после возвращения старший брат моего папы, Чирков Евгений Георгиевич (кстати, в честь него меня назвали мальчишеским именем). Пули, которые не убили его во время боёв, достигли своей цели уже в мирное время. 

Папина сестра, Чиркова Любовь Георгиевна, не была ранена, служа радисткой, но то, что ей довелось пережить, наглядно показывала её слишком ранняя седина.

А папа, Чирков Владимир Георгиевич, не находил себе места, он рвался на фронт со всей своей мальчишеской пылкостью. Но дело-то в том и заключалось, что он, рождённый в 1926 году, был ещё мал для фронта. И тогда он идёт на хитрость, увеличив себе возраст на один год. (Потом мы так и праздновали его день рождения два года подряд, особенно юбилейные даты).

Его призывают в армию, но не на фронт, а в учебку, в танковые войска. Время идёт, наша армия наступает, а он-то ещё и не воевал. И вот, наконец-то, первый бой! Мальчишеская удаль берёт верх над здравым смыслом – в результате первый же бой заканчивается тяжелым ранением.

8 августа 1945 года Советский Союз объявил войну Японии. Папа снова в строю. Эта война продолжалась недолго. Советские войска под командованием маршала А. Василевского за 24 дня наголову разгромили японскую армию. Основная часть харбинской группировки противника была разоружена, но еще оставались и активно действовали диверсионные группы смертников. Не спасла броня «тридцатьчетвёрки» папу и на этот раз. Он снова серьёзно ранен в голову. Эта рана уже после войны приводит к слепоте правого глаза. Пуля войны снова достигает своей цели.

По маминой линии на войне был мой дедушка, Васильев Николай Иванович. Он тоже выжил. Но каждый год, весной, когда раненая нога воспалялась, он доставал свой охотничий нож, накалял его на огне и сам себе вскрывал нарыв.

Война, однажды прикоснувшись к человеку, цепко держит его в своей власти, не оставляя и в мирное время, напоминая о себе ранениями, болью потерь, горечью страшных воспоминаний.