Уже шла война, а Астемир Чипиров, молодой офицер, всё ещё "воевал" на учебном поле, обучал курсантов взаимодействию танков и пехоты в бою, всё ещё вёл огонь по фанерным "танкам", организовывал внезапные нападения танков на пехоту "захватчиков". Возвращаясь в казарму, неоднократносадился к столу и начинал писать рапорт командованию с просьбой направить его в действующую армию. И каждый раз получал отказ... Но однажды всё же повезло: в училище пришла телеграмма, в которой говорилось, чтобы старшего лейтенанта Астемира Чипирова направили командиром маршевой роты в город Сталинград. Сталинград... Переступив порог начальника штаба автобронетанкового центра военного округа, Чипиров козырнул и вручил капитану пакет с личным делом. Тот неторопливо распаковал пакет, внимательно прочитал служебные характеристики и повёл новичка в соседнюю комнату, где восседал начальник. - Вот тот самый человек, который нам очень нужен, - доложил капитан своему начальнику. Генерал поздороволся за руку и сказал: - Вы, товарищ старший лейтенант, отныне будете называться помощником начальника штаба 29-го учебного танкового полка по учебной части, будете готовить танковые экипажи для фронта... - Позвольте, товарищ генерал, но я ведь направлен на фронт, - попытался возразить Чипиров. Отставить! - строго и категорично пробасил генерал. - Вы нужны здесь... И старший лейтенант, щёлкнув каблуками, направился без всякого энтузиама на учебный танкодром. Он угодил на прежнюю работу. А на фронтах шли тяжёлые кровопролитные сражения. Фашисты стремительно пробивались к Москве. И вот в эти дни Астемир получил от матери письмо, из которого он узнал о смерти старшего брата Япона. Бесстрашный связист пал смертью храбрых под Смоленском, его нашли на поле боя мёртвым с проводом в зубах. Он погиб, но связь восстановил. Больно сжалось сердце, слёзы затмили глаза. Немного успокоившись, Астемир взял письмо и пошёл к генералу. Тот прочитал скорбное послание и спросил: - Значит, погиб ваш единственный брат?... - Нет, товарищ генерал, мать потеряла старшего сына, а трое ещё в строю. Товарищ генерал, пошлите меня на фронт. Я должен встретится с убийцей моего брата на поле брани... - Я вас понял, товарищ старший лейтенант, довод веский. Ваша просьба будет удовлетворена. Весной 1942 года Астемир Алексеевич Чипиров был направлен командиром первой танковой роты 213 отдельного тяжёлого танкового батальона. И вот эшелон, гружённый тяжёлыми танками, в пути. Вторые сутки пробирается он к Юго-Западному фронту. Лязгнув буферами, состав остановился у приземистого каменного вокзала с подслеповатыми окнами. Это была станция Купянск Харьковской железной дороги. Здесь предполагалась тридцатиминутная передышка. Но вдруг над эшелоном повисла фашистская "рама" - самолёт-корректировщик с двумя фюзеляжами.Тут же была подана команда к отправлению. Протяжно прогудел паровоз, и эшелон помчался вперёд. А немецкие бомбардировщики, как и следовало ожидать, незамедлительно налетели, как чёрные ястребы, пикируя, принялись бомбить станцию. Эшелон же в это время уже был на отдалённой станции Волуйки. Оттуда танкисты, приведя свои машины в боевую готовность, организованно совершили ночной марш и, переправившись через Уразово, расположились на окраине украинского села Ольховатка. Вот он, передний край. Вот он, Юго-Западный фронт. Селение Ольховатка, зажатое полукольцом лесных зарослей, приумолкло в ожидании чего-то страшного, непредполагаемой степени опасности, надвигающейся со стороны этого отдалённого погромыхивания на юге. Танковый батальон расположился на оборонительном рубеже по всем правилам военной науки, заняв урочище большого леса и некоторые дома на южной окраине села. Всеми этими делами было поручено заниматься теоретически подготовленному Астемиру Чипирову. Ещё будучи на марше, он получил назначение на должность начальника штаба батальона. И, передав свою роту лейтенанту Доронину, Чипиров непосредственно занялся своим делом. При отсутствии командира руководство батальоном, как это предусмотрено уставом, берёт на себя начальник штаба. Командира батальона вызвали в штаб бригады в селение Буреломное, что в десяти километрах от переднего края. Всю ответствепнность подготовки к первому бою взял на себя Астемир. Ночь на исходе. Приближался рассвет. Всё надо успеть сделать, всё надо обдумать. А минуты неудержимо бегут и бегут. Пока собирались командиры подразделений, Астемир вспомнил своё родное Орджоникидзевское Краснознамённое училище, своего любимого наставника преподавателя по тактике капитана Гришина. Вспомнил свой первый учебный бой под осетинским селом Гизель. Тогда он, командуя учебными танками, совершил три внезапных нападения вместо одного, как это требовала задача. И, что удивительно, конная разведка пехоты ни разу не обнаружила его засады... Вот эту тактику и решил применить начальник штаба сейчас, готовясь к бою с фашистскими стальными чудовищами. Он отдал распоряжение командирам подразделений занять оборону в руинах зданий и по опушке Ольховатского урочища, указав при этом сектора обстрела на случай появления врага. Чипирову хорошо была известна тактика противника - массированное танковое наступление. Поэтому он приказал танкистам умело использовать средства маскировки и быть готовыми к отражению атаки вражеских танков со стороны хутора Малый Булучок. Командиру первой роты своему другу Доронину, он приказал использовать два тяжёлых танка как кочующие орудия. Для этого каждому экипажу следовало занять по три каменных дома с разрушенными крыша ми, с тем расчётом, чтобы вести огонь с места, выставив пушки в окна. А если враг засечёт и откроет прицельный огонь по танкам, то кочующие орудия незамедлительно меняют позиции и продолжают вести огонь прямой наводкой... Вот и вся премудрость чипировской тактики. А пока ещё предрассветная тишина глухо гудит, как натянутая тетива, можно и перевести дыхание. И Астемир Чипиров, расстелив плащ-палатку возле штабной машины, решил вздремнуть. Но вдруг послышался гул легковой машины и раздражённый окрик человека в черной кожанке. Это был командир 23-го танкового корпуса полковник Хасин. Чипиров, щёлкнув каблуками и став смирно, представился и коротко доложил обстановку. - Хорошо, товарищ начштаба, правильно поступаешь, - похвалил полковник. - Бдительность и прежде всего бдительность. А теперь пойдёмте со мной... Поскрипывая хромовыми сапогами, полковник быстро выбрался из леса и поднялся на вершину холма. Широко расставив ноги, он поднёс к глазам массивный бинокль. Внимательно посмотрел в западном направлении. Там по двум дорогам, идущим к Ольховатке, две танковые колонны, поднимали прохладную пыль до небес, стремительно приближались к переднему краю обороны. - Началось, теперь держись, - передавая бинокль, прогудел полковник. Взяв бинокль у полковника, Чипиров сосредоточенно начал водить им по хорошо видимому сейчас селению Приколотному, со стороны которого к лесам Ольховатки двигались немецкие танки. Фашисты решили здесь с ходу прорвать наш оборонительный рубеж. Они были уверены, что в лесных зарослях нет ни танков, ни пушек. Одобрив разработанный Чипировым план боя, полковник уехал на командный пункт корпуса. Чипиров всё рассказал ему, умолчал лишь об одном: о намерении использования двух танков как кочующих орудий. "Значит, командовать боем придётся мне," - подумал Астемир. Он знал неостизависимые командирские обязанности в батальоне, его свободное положение, позволяющее находиться там, где надо. А колонна танков приближалась, земля стала подрагиваться, железный гул катился неудержимо и страшно. И как только показался головной танк главных сил противника, Чипиров подал команду " к бою". И грянул бой - решительный и грозный. Наши тяжёлые танки, выйдя из засады, развёрнутым строем врезались в правую колонну немецких бронированых машин. Не достигнув намеченых рубежей, враг вынужден был начать сражение. Оно развернулось в долине между Ольховаткой и хутором Малый Бурлучок. Чипиров, усевшись рядом с нводчиком командирской машины, хорошо видел через смотровую щель, как немецкий головной танк с белым крестом на чёрной броне напористо и нагло приближался к нашему бронированному богатырю "КВ". "Вот в этом фашистском чудище, может и приютились убийцы моего старшего брата, - невольно подумал Астемир, поправляя шлем. И когда бронированный богатырь набрал нужную скорость, Чипиров вежливо обратился к своему наводчику: - А ну-ка, Петька, наш уссурийский тигролов, укроти-ка этого стального зверя... По первому, бронебойным огонь! Прогремел меткий выстрел, - и немецкий головной танк сделал рывок в сторону, вздрогнул и стал. - По танку справа! Огонь! Снаряд угодил в левый борт машины, и она ярко запылала, словно факел на ветру. Командирский танк отчаянно врывался в боевые порядки противника, нанося сокрушительные удары то одной машине с крестом, то другой. Уже было подбито их три. Вот Петька взял на прицел ещё один танк, но выстрела не последовало; не заметили, как к ним подошёл вражеский танк и выстрелил в упор. Загорелся топливный бак. И только командир сделал один шаг в сторону, как перед ним появился тот самый фашистский танк, который вывел из строя командирскую машину. - Звери бешеные, - сердито закричал Чипиров, - одного забрали у матери сына, теперь решили второго сгубить... Не выйдет!... Весело работали находившиеся в засаде танки. Они прямой наводкой били по скопищу вражеских танков. К приходу Чипирова на оборонительный рубеж на счету этих "бомбардиров" было уже восемь подбитых немецких танков. Враг дрогнул и откатился назад. Так и не удалось ему прорвать оборону в районе лесной Ольховатки. Юго-Западный фронт. Гитлеровские полчища, неудержимо рвавшиеся к Москве, вдруг на Днепре замедлили своё движение и, изменив направление главного удара, прорвали нашу оборону южнее Купянска, окружили 23-й танковый корпус. Умело и бесстрашно сражался батальон Чипирова, до последнего снаряда сдерживал он натиск немецких моторизованных подразделений к переправе. И когда из батальона в строю осталось всего три танка, когда огненное кольцо всё теснее и теснее сжималось вокруг смельчаков, им было приказано облить боевые машины бензином поджечь. Броня и огонь и горькие слёзы прощания с машинами, как с боевыми товарищами, которые тяжераненные, слёзно умоляли пристрелить их, чтобы живыми не попасть в руки врага. На новое формирование Астемир Чипиров привёл пятнадцать своих мужественных танкистов. Он, уже в чине майора, так и остался на посту командира танкового батальона. Правда, теперь уже имел дело не с тяжёлыми танками, а с "тридцатьчетвёрками". Много ещё потом было жарких сражений. Батальон дерзко дрался с фашистами на Дону, громил их под Сталинградом, штурмом брал Кёнисберг, атаковал хребет Большого Хингана, крушил полчища японской Квантунской армии. Ратная дорога комбата была крута и терниста. Но первый бой остаётся первым. Первый бой, он - самый трудный. Первый бой, он - самый памятный. И каждый раз при встрече с молодёжью Астемир Алексеевич охотно и живо рассказывает о своём боевом крещении, о первом бое на украинской земле, умалчивая о других сражениях, может быть куда крупнее и важнее по своему значению.