Чикунов Николай Васильевич - командир звена 2 АЭ 47 Штурмового Авиационного Феодосийского Краснознаменного Полка ВВС ВМФ. Участвовал в операциях по освобождению Севастополя, Карельского перешейка, Прибалтики. Награжден тремя Орденами Красного Знамени, а также другими орденами и медалями.

Родился 22 декабря 1922 года в деревне Чикуново Камышловского района Свердловской области. В послевоенное время жил и работал в Твери. В марте 1944 года окончил 3-е Военно-морское авиационное училище, готовившее летные кадры для штурмовой и истребительной авиации. Завершив основную подготовку сразу был направлен на фронт, на Черное море, где принимал участие в боях за освобождение Севастополя. После освобождения Севастополя полк в составе 11-й ШАД передислоцировался на Балтику и вошел в состав ВВС БФ. Воевал вместе с такими легендарными асами как Нельсон Степанян, Юсуп Акаев, Ефим Удальцов и другими выдающимися боевыми летчиками. Он стал одним из первых, кто успешно применил метод топмачтового бомбометания.

Из воспоминаний фронтовика: "Летал я около 30-ти лет. И закончил летать в свои 52 года. Теперь вся прожитая жизнь подтверждает, что я был рожден для авиации. Когда на околице нашей деревни приземлился По-2 и я впервые увидел самолет, то решил, что буду летчиком.

Закончил ФЗУ, работал электросварщиком в паровозном депо. Как лучшего комсомольца, меня направили учиться без отрыва от работы в планерную станцию Осавиахима. Все это было перед войной. Война не дала закончить учебу в Осавиахиме. Всех нас зачислили кандидатами в летное училище, а затем направили в 72-ю аэ ГВФ в г. Красноуфимск. К осени 1942 г. мы закончили летную подготовку на По-2, а затем всех - 100 человек - отправили в 3-е ВМАУ. Завершив основную подготовку в училище, в 1944 году нас, 10 экипажей, направили на фронт, на Черное море.

В начале апреля прибыли в Анапу. Там нас распределили по полкам. Я попал в 47-й шап. Командиру аэ Акаеву Ю. не пришлось даже принять у меня зачеты, - последовала команда срочно перелететь на аэродром Саки. Вот тут-то и начался мой необычный ввод в строй.

Я был назначен на перегонку самолета в составе шестерки с аэродрома Анапа в Саки. Боевые действия еще продолжались. Обстановка по маршруту и аэродром посадки были мне не знакомы. Для первого такого полета для молодого летчика это было ответственное задание. К тому же и самолет дали "с изъяном": мотор был сильно изношен. Но лететь надо. Вылетели группой - тремя парами. Ведущим был майор Черных В. Помню, в группе летели: Глухарев В., Бабенко Г., Чернов Г.

Легли на курс. В районе Керчи нас прижала низкая облачность. Ведущий повел группу за облака. Идем. По времени должен быть Саки. Вскоре кончилась облачность. Видим: под нами море. Повернули, Надо решать, что делать дальше, - бензин был на исходе. Появилась земля. Ведущий принял решение садиться на поле. Место выбрали удачно, и все сели благополучно. К вечеру слили со всех машин горючее в самолет ведущего, и тот улетел в Саки. Позже привезли бензин. Прибыл и командир полка Степанян Н. и его заместитель Лазарев З.

Перед тем как дать команду на взлет, Степанян обратился ко мне: "Как, взлетите с поля?" "Уж если сел, - отвечаю, - то взлечу обязательно". А Лазарев тут же добавил (он помнил меня еще по 3-му ВМАУ): "На этом и закончился твой ввод в строй. Теперь будешь летать на боевое задание..." В Саки все прилетели благополучно.

Вскоре я получил новый самолет и первый боевой вылет сделал ведомым в паре с Владимиром Марковым, за плечами которого был уже боевой опыт. Боевое задание мы выполнили успешно. После посадки Марков сказал мне: "Молодец, ты правильно и умело действовал..." Признаюсь, это была для меня высокая похвала за мой первый боевой вылет.

Хорошо помню свой четвертый боевой вылет на Севастополь. Во время атаки по цели я оставил предохранитель на сброс бомб и ЭРЭСов неснятым. Подумал: "Исправлюсь на втором заходе". Но получилось так, что вся группа, которую вел Акаев Ю., второго захода не стала делать, а повернула домой. Что делать? Не с бомбами же возвращаться. Решил выйти из строя, вернуться к Севастополю, и там на рейде атаковать транспорт, который я заметил еще при первой неудачной атаке. Набрал высоту, подошел к цели, с пикирования сбросил бомбы, выпустил РСы. Цель поражена. С берега по мне открыли огонь. Но я удачно ушел из зоны обстрела и, довольный результатом своей работы, возвратился на свой аэродром. Доложил командиру полка о случившемся.

"Эх ты, проказник, - ласково сказал командир, - ведь немцы могли тебя сбить, их там полно было. А мы все решили, что ты погиб!.."

Вот эти два случая - один с перегонкой самолета, другой с повторным бомбометанием - запомнились мне на всю жизнь.

Там, в Крыму, я сделал не один успешный боевой вылет. О них многие мои товарищи знают и могут рассказать. На Черном море я получил настоящую закалку. Перед перелетом на Балтику командир полка Степанян Н. назначил меня командиром звена..."

05.10.44 г. Ил-2 летчика лейтенанта Н.В.Чикунова (воздушный стрелок мл. сержант Сударкин Алксандр Павлович, 1926 г.р.) при нанесении БШУ по кораблям противника в порту Курессаре был сбит огнем зенитной артиллерии. Летчик произвел посадку на территории противника в 30 км от линии фронта. Самолет сгорел, а экипаж 08.10.44 г. вернулся в часть.

"Дан вылет. Ведущим был Удальцов, я его заместителем, и еще Жиманов, Талдыкин, Кудрявцев и Иванов. Бомбить должны с пикирования с низкой высоты. Во время атаки я принял решение поразить транспорт топмачтовым ударом, так будет вернее. Транспорт был мною потоплен, но и мне досталось. Когда я "перескакивал" через транспорт, зенитный снаряд попал в мотор и, видимо, повредил маслосистему. На фонаре появились масляные пятна, стала расти температура. Я понял, что дело дрянь, далеко не уйти. Вспомнил указания Степаняна перед вылетом, что, если подобьют, то можно садиться на о. Эзель, ибо там успешно действуют наши десантники. Доложил по рации Удальцову о случившемся. Еле-еле дотянул до суши. Мотор стал стучать еще сильнее, вот-вот станет. Впереди вижу лес, толстенные стволы деревьев, выпустил щитки, беру ручку на себя... и пошел на вынужденную. Момент приземления не помню - потерял сознание. Когда очнулся, кругом тишина. Открыл глаза и вижу - у самолета нет плоскостей. Подвигал ногами и руками - жив и невредим. Вывалился из кабины на землю. Вижу, и мой стрелок Саша Сударкин тоже живой. Где-то в лесу залаяли собаки и мы решили уходить болотами на восток. Шли всю ночь, а на вторые сутки мы оказались у своих десантников.

Но этим не закончился мой боевой вылет. Когда группа Удальцова пришла домой и Степаняну стало известно о моей вынужденной посадке, то он приказал Удальцову и Жиманову на другой день - 6 октября 1944 г. - вылететь к месту моего приземления, обнаружить нас и сбросить два автомата и продовольствие. В этот момент, когда Удальцов и Жиманов искали меня, то их неожиданно атаковала шестерка "фоккеров". Завязался бой, и их обоих сбили, правда, и немцы понесли потери. Удальцов и летевший вместо стрелка штурман Румянцев А. остались живы и тоже через пару дней вернулись в часть. А вот Жиманов В.Д. и воздушный стрелок Устяхин В.А. пропали без вести.

Помню слова Степаняна - вернешься из отпуска, представлю тебя к четвертому ордену Красного Знамени и буду писать на Героя. Но это не суждено было исполнить Степаняну. Будучи еще в отпуске, я узнал о его гибели."

20 февраля 1945 года  Чикунов Н.В. в жесточайших боях на Балтике был сбит, попал в плен, все его похоронили (есть акт). Самолет командира звена ст. лейтенанта Н.В.Чикунова (воздушный стрелок мл. сержант А.П.Сударкин) сбит зенитным огнем. Самолет упал в районе цели. Экипаж считался погибшим.

"Наступил день 20 февраля 1945 г. Этот день был для меня роковым. Наши войска перешли в наступление в районе Приекуле, а нас бросили им на помощь. Помню, погода была плохая, высота - 200 м, видимость 2 - 3 км. На боевое задание нас посылали парами. В этот день дивизия потеряла много летчиков. В нашей аэ первую пару повел Акаев Ю. - вернулся один, вторую - Старостин М. - пришел тоже один, третью - Остапенко В. - ведомый пришел, а Остапенко нет. Думали погиб, но он остался живой. Четвертую пару вел я, ведомым был Шапин Андрей Леонидович, 1923. Меня сбили, а он вернулся и доложил командованию, что мой самолет горел и, по-видимому, взорвался. Через несколько дней из части ушли родителям похоронки на меня и стрелка Сударкина.

В действительности дело было так. Самолет, подбитый зенитным снарядом, загорелся. Огонь стал врываться в кабину. Я пытался тянуть самолет на свою территорию. Дым заполнил кабину. Попытался открыть фонарь, но тогда огонь стал обжигать лицо, руки. Тогда закрыл снова фонарь и пошел вслепую на вынужденную. Самолет на скорости ударился о землю и, потеряв хвост, подскочил, потом снова ударился и замер. Я выбрался из кабины в снег и стал валяться, пытаясь сбить пламя на одежде. В это время по мне ударили автоматные очереди. Я и Сударкин побежали. Я вскочил в первую воронку, а Саша не добежал и упал, стал ползти. Я его за руку втащил в воронку. Он, стоная, сказал мне свои последние слова: "Командир, посмотри на меня в последний раз, я умираю". Я расстегнул его куртку, чтобы посмотреть рану, но в это время в воронку вскочили немцы. Меня взяли, а Сашу уже мертвого немцы оставили в воронке. У меня обгорели лицо, правая рука и была разбита кисть левой руки.

До 9-го мая находился в лагере военнопленных под Либавой, а 10-го мая 1945 г. вернулся в свой полк. Встретили меня друзья с огромной радостью. Акаев тут же побежал в штаб дивизии и забрал там мои документы и ордена. Кто-то сходил на базу и принес новое обмундирование.

В конце мая меня направили на госпроверку, которую успешно прошел и вернулся снова в свой полк. Стал командиром звена 3-й аэ. Около года исполнял обязанности зам. командира АЭ. В 1947 году полк расформировали, а в 1948 г. меня демобилизовали.

В моей летной книжке записано, что я потопил 10 кораблей разного типа, в т.ч. три транспорта, много живой силы и техники противника. Совершил 70 боевых вылетов. Эти записи заверены личной подписью моего командира, боевого товарища и друга Героя Советского Союза Юсупа Акаева, и я горжусь этим".

На личном боевом счету Чикунова Н.В. с апреля 1944 по 20 февраля 1945 года им уничтожено 11 кораблей: 3ТР, 2ТЩ, 1БДБ, 4СКА, ТК, а также 6 батарей МЗА, 8 автомашин, 3 ж/д вагона, до 650 чел. живой силы противника, повреждено: 2ТР, 4ТЩ, 3БДБ, подавил огонь 2 батарей ЗА и 5 батарей МЗА.

Николай Васильевич Чикунов проявил себя настоящим асом в боях с фашистскими захватчиками. Рожденный летать, как он о себе говорил, он показывал прекрасную технику пилотирования над целью и в воздушном бою. Был мастером БШУ, опытным ведущим. Очень грамотный, волевой, скромный и серьезный летчик.