Мой отец, Чапайкин Пётр Павлович, родился 3 октября 1920 года в селе Кужвотнур Марийской АССР. На момент начала войны работал переплётчиком/позолотчиком в типографии газеты "Горьковская Правда". Отказавшись от "брони", добровольцем пошёл воевать в первые же дни войны. Определили на месячные курсы миномётчиков. Оказалось, что это - огромное везение. "Простым пехотинцем повоевал бы месяц, м.б. - два" По окончании курсов повезло ещё раз. На зачётных стрельбах присел но подножку "полуторки" переобуться - что-то в сапог попало. А водитель прогнал - не мешай, мол, смотреть. Он обошёл грузовик и сел с другой стороны. В это время в стволе миномёта взорвалась мина. Погиб расчёт, два экзаменатора, водитель. Отца защитил мотор.
В сентябре 1941 был легко ранен в правую ногу и попал в окружение. Шёл к своим по ночам, днём прятался. Из полевого госпиталя вернулся в строй. В декабре 1941 - январе 1942 воевал командиром отделения 693 стрелкового полка 178 стрелковой дивизии. 19 января 1942 года в райне Ржева тяжело ранен в левую ногу. После эвакогоспиталя вернулся на фронт и воевал в отдельном миномётном батальоне 4-ой стрелковой бригады. В районе Нелидово в июне 1942 года был тяжело ранен в стопу правой ноги и попал в окружение. (Это всё то же Ржевское направление, очень тяжёлые бои. Недаром у потрясенного происходившим там Твардовского родилось: "Я убит подо Ржевом..." ) Выбирался к своим с большим трудом. Во встретившейся ему небольшой деревеньке попросил хлеба, в это время на дороге показались немцы. Дед, хозяин дома, отвёл его в хлев, велел лечь и забросал его коровьим навозом. Немцы тщательно обыскали все дворы. Вошли и в этот хлев, вчетвером. Один из них взял стоявшие у стены вилы и для проверки с размаху ткнул ими в кучу навоза. С первого раза в отца не попал, а вилы сломались. Он выругался и ударил черенком хозяина. Остальные засмеялись и вышли. Так отцу в очередной раз повезло. Хотя у него уже началась к этому моменту гангрена. В  полевом госпитале 6 июля ночью ампутировали стопу и отправили в госпиталь в Сухиничи, т.к. гангрена не остановилась, ампутировали до колена. Гангрена продолжалась. Отправили в госпиталь в Малоярославец, он находился в бывшем женском монастыре. Отец сначала не соглашался на ампутацию колена, пусть, мол, будет что будет. Врач уговорил, колено ампутировали. Дней через 10 отправили в Москву, где лежал недели две ещё, а затем отправили в Горький. Здесь ещё раз сделали операцию. Гангрену остановить не удалось, отца поместили в "палату безнадёжных". Главврач госпиталя, подписывая перевод его в эту палату, узнал своего довоенного знакомого и решил сделать сам ещё одну операцию. Она оказалась успешной. К большому сожалению мы пока не смогли установить фамилию этого замечательного человека. При выписке из эвакогоспиталя, подписывая в Особом отделе "Обязательство не разглашать сведения, составляющую государственную и военную тайну", он поинтересовался: " А что же именно нельзя рассказывать?"  "А ты что, лектор, что ли? Вот станешь лектором - там скажут, что рассказывать." По этой ли причине, или из-за тяжести воспоминаний, он почти ничего не рассказывал. Почти всё, что я знаю о тех событиях, я узнал из маминых рассказов о том, что ей когда-то говорил мой отец.
После выписки из госпиталя в г.Горьком некоторое время отец жил в одноэтажном бараке - общежитии, временно,- до определения с работой и жильём. Когда объявляли воздушную тревогу и все шли в бомбоубежище, отец ложился спать. "Меня на войне не убило - и под одеялом не убьёт!" В ту пору ему ещё раз крупно повезло. Они уже познакомились с мамой и решили пожениться. При очередном налёте мама сказала: "Петя, ты не боишься бомбёжки, а я боюсь - я же на фронте не была. Пойдём, пожалуйста, в бомбоубежище." Там они и переждали тот налёт. А общежитие было уничтожено прямым попаданием... И ещё отцу вообще очень повезло с женой.
В эпоху гласности, примерно году в 89-м, в телепередаче рассказали, как под Ржевом наши солдаты ходили в атаку с учебными винтовками (деревянными муляжами).(С палками на пулемёты!) Меня это потрясло, я к отцу (он тоже смотрел) - как, мол, это возможно? Он только хмыкнул: "Вот удивили...Да я таких новобранцев 17 человек из окружения вывел. Побросали, дурни, эти "винтовки", а один умник где-то трофейный автомат нашёл. Вы что, говорю, не знаете, что за потерю оружия расстрел на месте? До первого особиста только и дойдём. Заставил их вернуться и найти это "оружие". Они мне и плиту миномёта помогли вынести. Из наших-то я один остался." Помолчав, помню, ещё добавил: "Да ты знаешь, что там творилось? Ночью эшелон разгружается, - а к вечеру уже нет никого! Всё, давай футбол смотреть."
Чапайкин Пётр Павлович был награждён двумя Орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалью "За боевые заслуги", "За победу над Германией" и юбилейными медалями.
После войны, несмотря на инвалидность, он работал на различных предприятиях.
Умер 26 января 2004 года.