От Ики-Манлана  до Ламсдорфа.                       

До войны наша семья жила в посёлке Ики –Манлан .посёлок нашей республики, что чуть более двадцати километров от границы с Астраханской областью, Черноярским районом.Тогда посёлок Ики-Манлан был довольно крупным сельским поселением. В его состав входили нынешние посёлки Большой Царын( тогда совхоз № 2),Ики-Бухус со всеми прилегающими фермами и все близлежащие сёла. В Ики-Манлане в то время размещался сельский совет, о первом председателе которого сложена народом песня «Матуша Санж»,прекрасным исполнителем которой был всенародно известный певец, наш земляк Очир Манджиев. В посёлке находился довольно широко известный в округе хурул «Хурул Хурачи», действовала семилетняя школа со школьным интернатом, в котором проживали дети вышеназванных сельских поселений. Текла мирная спокойная жизнь…Грянула война.

       Наш отец Бурхаев Альда Эдеевич был призван в ряды Советской Армии в июне 1942 года и был включён в состав только что формируещейся 110- ой Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Остались дома родители, жена Пати и трое детей- старший сын Муутл,тринадцать лет, дочь Мария два с половиной года и я,чуть более года. Младшая дочь Наташа родилась в феврале 1943 года .                                                 

       Все четыре года войны от отца небыло ни единой весточки.Дома даже не было ни одной фотографии отца и мы,младшие дети его  не могли представить. каков он. А семья всё ждала и ждала весточки от отца. Так прошло много лет, много событий минуло… 28 декабря 1943 года нашу семью, семью фронтовика, как и сотни других калмыцких семей бросили в холодные товарные вагоны и отправили навстречу смерти в холодную Сибирь. Судьбу своего несчастного народа разделили мы, совсем маленькие Мария, я и грудной ребёнок Наташа.

       Чудом мы выжили, вынесли все ужасы сибирской ссылки. Полуголодные, полураздетые пошли в школу. И всё это время мы по-прежнему ждали своего отца. Нет, не суждено было нам его дождаться.                                         

      Судьба уготовила ему жесточайшие страдания,унижения и ему пришлось испить горькую чашу до дна. Более семидесяти лет мы,дети его, не знали о его судьбе. Остались в далёкой холодной Сибири так и не дождавшись своего сынаего родители,его дочь Мария, ушёл из жизни уже приехав на родину старший сын Муутл.

        Затем свершилось невероятное… В 2010 году «Правительственная газета» нашей республики объявила акцию «Весть о без вести пропавших». В номере этой газеты от 10 апреля 2010 года под заголовком «Они похоронены в Германии( Список Саксонского мемориала мы увидели фамилию своего отца Бурхаева Альда Эдеевича. Трудно передать неописуемую радость сквозь слёзы в нашей семье.Из газеты мы поняли, какова судьба нашего отца и где он похоронен.

       С того дня наш отец, его родной нам образ словно «был» среди нас,детей и внуков его. Каждый день мы словно «жили» с ним. Нас не покидала мысль-ехать к своему отцу, поклониться праху его. Началась долгая кропотливая работа по подготовке нашего выезда в Польшу. Наша дочь Дельгира вела переписку с Красным Крестом по этому поводу, нужно было получить подробную и достоверную информациюо Саксонском мемориале. Из полученной информации мы узнали о месте захоронения отца:оно находилось в селе Ламбиновице, недалеко от города Ополе. Здесь в годы войны располагался лагерь для советских военнопленных Ламсдорф.

       После долгих сборов, согласования всех необходимых сложных и каверзных вопросов,получения виз мы выехали в Польшу. Выехало нас четыре человека от двух семей-мы с сестрой Натальей Бурхаевной и двое  моих детей Дельгира и Саша.перед выездом мы побывали на нашем родовом месте Хурул Хурачи, откуда отец уходил на фронт, взяли горсть родной земли, чтобы положить на месте захоронения отца.

      Наконец, мы прибыли к цели нашей поездки.       

Село Ламбиновице произвело на нас хорошее впечатление. Всюду зелёные наслаждения, аккуратные дома, ухоженные дворы, приветливые люди. Местные жители, узнав о цели нашего прибытия, проводили нас в здание бывшей немецкой комендатуры,где сейчас расположился местный музей с материалами о лагере Ламсдорф.

    Нас встретил работник музея, молодой поляк. Узнав, что мы из России,очень удивился, видимо, увидев наши азиатские лица. Он вежливо проводил нас по залам музея. По ходу рассказывал о лагере, историю создания его, показывал имеющиеся экспонаты, фотографии. Он не знал русского языка и поэтому говорил на английском. Наш сын Саша, знающий английский, был в роли переводчика. По ходу экскурсии работник музея ответил на наши вопросы, а их было немало. Всё мрачно, горестно и тоскливо.

       Потом мы поехали к мемориалу- месту захоронения военнопленных. Братская могила находится в живописном месте в глубине рощи, на ней установлен памятник. Трудно передать и описать чувства, охватившие нас.Здесь покоится прах тридцати тысяч советских военнопленных , в том числе и нашего отца. Все они умерли страшной мучительной смертью.                                   

      Лагерь Ламсдорф был одним из крупнейших лагерей для военнопленных. Территория, где располагался лагерь, принадлежал Германии потом Польше. Он существовал с конца девятнадцатого столетия. Русскими «первооткрывателями»его солдаты первой мировой войны. В 1941 году здесь был организован уже новый лагерь для советских военнопленных. Его первым обитателям пришлось самим копать ямы, в которых они жили. Лишь потом началось строительство бараков. Наверное, в этой ситуации у любого человека может быть только одно желание-выжить. Что удивительно в этих диких условиях нашлись те,кто выжил и донёс до нас правду. Советский военнопленный Сергей Воропаев в лагере вёл дневник и умер, не дожив всего нескольких дней до его освобождения советскими войсками 17 марта1945 года. При его организации лагерь первоначально называли Шталаг 318, и он функционирует до июня 1943года. Затем в результате реорганизации был переименован в Шталаг 344.

       Военнопленные работали на рудниках и шахтах. По документам того времени известно, что через лагерь прошло более 200 тысяч советских военнопленных, из которых умерло там около 40 тысяч. Массовое захоронение советских военнопленных началось в 1942 году. Было установлено, что на площади один гектар было захоронено около 40 тысяч наших военнопленных. Все они были похоронены безымянными. Все они умерли умерли от голода, жестокого обращения и болезней. Что касалось положения Женевской конвенции по военнопленным советских военнопленных это не касалось поскольку Сталин отказался от сотрудничества с Красным Крестом.

         В лагере всем военнопленным выдавали прямоугольный медальон с лагерным номером военнопленного. К нему привязывали верёвку , и этот медальон военнопленные носили на шее. Медальон был двухсторонний. В случае смерти военнопленного медальон разламывали на две части: одна часть оставалась на шее узника и сней тело умершего вывозили на арбе и бросали вров, а вторая часть медальона оставалась у немцев в лагере.

        Нам рассказывали, что пленных кормили баландой, сваренной из кислой свеклы. Это была красноватая бурде , в которой с трудом можно было отыскать кусочки свеклы. Для  «сытости « в эту баланду кидали « гольцмильх» -древесную муку. Как бы мелко она не была перемолота, в этой муке оставались древесные волоски, мелкие щепки. В желудке военнопленного они впивались в его стенки, и со временем человек умирал медленной и мучительной смертью.

       Немцы были очень педантичны. Несмотря на огромное количество военнопленных, на каждого заводили карточку. В карточке нашего отца было записано , что он калмык, указан год рождения, место Ики- Манлан, откуда он призывался в армию, род войск – кавалерия и даже вероисповедание – буддист и так далее.

       Жили военнопленные в бараках, спали на двухъярусных  нарах. Останки бараков, отдельные экземпляры нар сохранились на месте бывшего лагеря Ламсдорф. Эти страшные нечеловеческие условия , в которых содержались советские военнопленные, их полуголодное существование были рассчитаны, чтобы самый сильный человек умер в течение одного –полутора месяцев. Смерть в этих условиях косила военнопленных одного за другим. В день умирало от 120 до 150 узников.

        В то же время условия, в которых содержались военнопленные других стран в корне отличались от граждан СССР. «Сегодня. стоя на проверке, - писал в своём дневнике советский военнопленный Сергей Воропаев, - видел идущих пленных англичан. Никогда и никто не поверит, что это пленные. Идут в колонну по три, чистые, все в своей форме, с музыкой. Задний шёл с футбольным мячом, видимо, играли. Только посты вооружённых по бокам говорили о их пленении». У советских военнопленных командование лагеря отбирало не только форму, но и вообще верхнюю одежду. В приказе по лагерю от 21 июня 1944 года говорилось: «В связи с нехваткой обыви совершенно недопустимо , чтобы советские военнопленные в лагерях и рабочих командах носили обувь в тёплые дни , они должны ходить босиком». Люди умирали сотнями от голода и мучений. Умирали прямо на ходу под ногами друг у друга.

         То, что мы узнали и услышали о лагере в далёком польском селе Ламбиновице ужаснуло нас. Мы думали о суровой и жестокой судьбе своего отца и тысяч других советских солдат , навсегда оставшихся здесь. Лучшей «доли», чем смерть в открытом бою, с поднятым забралом этим солдатам не суждено было испытать. Нет, на их долю выпало худшее: годы мучений, лишений, унижений и самая страшная смерть. Несмотря на эти нечеловеческие условия содержания в лагере, наш отец находился в лагере и конца 1942 года по 1 апреля 1944года. Отныне 1 апреля в нашей семье считается днём памяти нашего отца.

        Вместе с ним мы скорбим о тысячах и тысячах тех советских солдат, откуда бы они небыли, кого не дождались, как мы своего отца, их отцы и матери, жёны и дети. 

         Побывав на могиле отца, мы думали о том, что рядом с отцом могли быть, возможно, и другие  калмыки, разделившие с ним его суровую судьбу, также как и наш отец считавшиеся « без вести пропавшими». Может быть наши солдаты, похороненные безымянными в чужой земле, также ждут своих детей и внуков, чтобы поведать им, что они также отдали свои жизни во имя великой победы, и что Родина узнает имя « Неизвестного» и «без вести пропавшего»  своего солдата. И тот Вечный огонь в честь безымянного солдата, что горит  у Кремлёвской стены, есть наша святыня и благодарная память нас,потомков, о них, шагнувших в бессмертие.

        Мы возвращались домой. Разные мысли и думы охватывали нас. Мы с сестрой Натальей, всю жизнь ждавшие отца, выросшие без него, выжившие в холодной Сибири думали о том,чтобы наши дети и внуки не знали, что такое война, чтобы над ними было всегда голубое небо и теплое, ласковое солнце.

        Я смотрел на своих детей, видел их серьёзные и задумчивые лица. Дельгира и Саша после почения весточки о своём ааве- дедушке жили, как и мы, старшие, одной мыслью  во что бы ни стало поехать на поклон своему ааве. Теперь они, побывав в Ламбиновице, этим же маршрутом повезут через годы своих детей почтить память того, кто вечно дорог нам, кто ценой своей жизни отстоял сегодняшнюю счастливую жизнь. Ведь жизнь продолжается.

Послесловие.

После приезда из Польши я ехал в Ики- Манлан,местечко Хурул Хурачи, наше родовое место. 75 лет прошло с той поры, когда мой отец ушёл на фронт защищать свою Родину, свою землю, что взрастила его навстречу судьбе.                                    

Он, вчерашний крестьянин, вечный и неутомимый труженик на этой земле, пахарь и скотовод, не наученный искусству воевать, шагнул навстречу врагу, вооружённому до зубов, прошедшему  победоносно всю Европу, уничтожающему всё на своём пути. Таких, как мой отец, были сотни и именовались они - «бойцы 110 Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии».          

       О мужестве и стойкости их гордо говорим мы сегодня их дети, внуки и правнуки через 75 лет. Да, именно наши отцы и деды из этой прославленной дивизии, слабо обученные с винтовкой одной порой на двоих, с бутылками с горючей смесью стали по фронту протяженностью 58 километров против фашистской армады ( танков, артиллерии , бронемашин) и не отступили, пропуская через себя другие части Советской Армии, идущие к Дону.              

     … И выстояли, покрыв себя неувядаемой славой, подтвердив свом подвигом слова насмерть раненного героя- однополчанина Эрдни Деликова: «Калмыки – потомки Джангра не отступают!!!»     

        Длинным и мучительным был путь военнопленного- рядового Бурхаева Альда от донских рубежей до польского села Ламбиновице. Путь через страдания, нечеловеческие мучения, голод и холод, унижения.