Журнал "Ровесник" №5 1985 год
Рассказ Майи Евсеевны БРАУДЕ, сестры Бориса Брауде.
Конечно, всех помню, и Лену Бирюкову, и Вадика Константиновича, и Леню Паперного, всех. Это же мое детство, моя молодость. То, что на всю жизнь.
Детство для нас всех кончилось в один день. Война началась, детство кончилось. Для всей нашей компании.
Говорят - дворовая компания. А у нас компания была, а двора не было. Зато была крыша. Самая замечательная крыша на свете.
Родители наши нами не занимались, с утра до ночи были на работе. А мы жили одним - быстрее сделать уроки и бежать на крышу. На нашей крыше можно было играть в футбол, волейбол, городки, кататься на велосипеде. Здесь была библиотека, всевозможные кружки - от лепки до музыкального, свой театр. Мы мастерили сами куклы и показывали малышам кукольные представления.
Но уже шли бои в Испании. На огромной карте каждый день мы Отмечали передвижения республиканцев и франкистов. Мы, дети, играли в войну, а война надвигалась.
Любимой игрой была игра во флаги. Нужно было захватить "флаг" противника. Саша Смирнов, самый старший из нас, организовал дружину. Мальчишки вырезали себе деревянные ружья, вставали в шесть утра под звук горна и бежали на крышу делать зарядку. Валю Роэенталь, Клаву Сироткину, Наташу Амосову взяли сандружинницами. Мы думали, что играем. А на самом деле мы готовили себя к войне. Саша Смирнов, наш командир, погиб офицером на фронте.
Мы все были членами Осоавиахима, учились стрелять, пользоваться противогазом. Все жильцы сдали нормы на знак ЗАОР - "За активную оборонную работу", и в 1938 году этот знак вывесили на фасаде дома.
Мой брат Борис замечательно пел. Все прочили ему артистическое будущее. А он пошел в военно-морскую школу. Он решил, что моряки стране нужнее певцов.
Он был старше меня на три года. Все мои подружки были в него тайно влюблены. Особенно когда он стал ходить в морской форме. А в общем-то, он был обыкновенным парнем. Мы все были обыкновенные. Только испытания нас ждали в жизни необыкновенные. Нас всех ждала война.
Никогда не забуду тот последний вечер. Мы жили на даче в Пушкине. Борис как раз закончил десятый класс первой военно-морской
спецшколы, и мы отмечали это событие. Вечерами на нашей террасе всегда собиралась молодежь. У нас был патефон, который мы крутили с утра до ночи. Весь тот вечер Борис танцевал с Людой Бернардоевой. Мне, младшей сестре, сразу стало ясно, что у брата начинается роман. Помню, в тот вечер мы растанцевались, кто-то двинул патефон, который стоял на перилах террасы, и он упал в траву. Утром мы проснулись поздно. Борис покопался в патефоне, и тот снова заработал. Громко, на весь поселок. Вдруг Тина прибегает, наша соседка. Вы что, говорит, ничего не знаете! Война! И пластинка тут как раз кончилась.
А патефон, тот самый, и сейчас у нас есть, лежит где-то на антресолях. Прихожу как-то домой, а Димка, внук, достал его и сидит, наши пластинки крутит. Те самые. Смешные, говорит, вы диски слушали.
Димка, Димка...
ВОЙНА мальчишки осаждали военкоматы. Их не брали, им не было восемнадцати. Кому восемнадцать исполнилось, шли с вещмешками колоннами по улицам Москвы и кричали "ура!" каждому встречному военному, даже милиционерам.
Кого не брали в армию, шли в райкомы, поручений хватало. Оборудовали бомбоубежища, насыпали мешки песком и закрывали витрины магазинов, помогали превращать школы в госпитали, дежурили на крышах, шли работать на военные заводы.
Их никто не обязывал, этих мальчишек и девчонок. Они помогали фронту чем могли.
Борис сначала присылал письма из Ленинграда. Он учился в военно-морском училище, и его послали на Северный флот. Там он тоже пробыл недолго. Попал в морскую пехоту. Письма стали приходить уже из-под Сталинграда. Всю жизнь мечтал плавать. И не привелось.
Брат погиб а 1943 году, в боях на подступах к Ростову. Его товарищ прислал письмо из госпиталя в Сальске. У Бориса было тяжелое ранение в живот.
Как только война кончилась, отец туда поехал. Нашел тот госпиталь. Пошел на кладбище. Там холмики. На весь госпиталь был один гроб. Не до церемоний тогда было. В нем носили на кладбище, а хоронили просто так. На деревянной дощечке стояло - Борис Брауде, 1923-1943.
Потом, через много лет, мы получили письмо из железнодорожной школы № 9 города Сальска. Ребята нам написали, что они организовали у себя в школе музей имени моего брата, на свои средства поставили ему памятник и каждую весну у его могилы принимают в пионеры.