После демобилизации много лет работал на родине, в селе Дивном, а затем в городе Зеленокумске. В Зеленокумске он познакомился с нашей мамой, родились мы с сестрой. Работал на разных предприятиях (на чугунно-литейном заводе, на заводе «Ставэлектроаппарат»), на разных должностях, но всюду его уважали за добросовестность. У меня хранится несколько десятков его почётных грамот. Он и нас учил всё делать «не за страх, а за совесть».
Военных фотографий папы не было. О войне он не рассказывал почти ничего. Только какие-то отдельные моменты иногда прорывались. Когда мы были совсем маленькими, он в качестве сказки рассказывал, что служил в тяжёлой артиллерии на конной тяге, и был там конь Орлик, большой и сильный. И папа научил его слушать команду «место». По этой его команде Орлик сам вставал в оглобли, оставалось только постромки затянуть. А когда папу ранило и его увезли в госпиталь, его друзья передали, что Орлик тоскует, никого не слушается, и пришлось его тоже отправить с передовой в тыл.
Папа не мог видеть, как кто-то играет хлебом или, не дай Бог, бросает его на пол. Он бледнел и тихо говорил: «Такой кусочек хлеба мог человеку жизнь спасти». Только позже я узнала, что он был в плену, два раза бежал из концлагеря, оба раза ловили, били и отправляли на более жёсткий режим. Уже после его смерти я увидела записи в его военной книжке. Три года и четыре месяца он провёл в плену! И сразу после освобождения из концлагеря опять пошёл на фронт! Какие же силы были у человека, чтобы всё это вынести! А ведь было ему всего чуть больше 20 лет. У Виктора Франкла, который тоже прошёл гитлеровские концлагеря, в книге «Сказать Жизни «Да!» я прочитала, что в концлагерях первыми погибали самые лучшие. Не согласна!!! Мой папа был одним из лучших, но он выжил и сделал ещё много хорошего в жизни!
У него после войны осталось одно лёгкое, и он долго болел туберкулёзом. Кто-то из родственников говорил, что это последствия боя за Днепр, когда он целые сутки провёл в холодной воде, поддерживая переправу.
Бабушка (его мама) получила на него две похоронки. В 1946 году, после демобилизации, он пришёл домой ранним утром, ещё не начало светать. Дома были его мама и три сестры. Отец, мой дедушка, пропал без вести где-то на озере Сиваш. Папа постучал в окошко, на вопрос «Кто там?» ответил: «Это я, Петя». А ему испуганно: «Наш Петя погиб!» Он сел на пенёк во дворе, голову свесил… Только представьте себе эту картину: человек прошёл столько испытаний, шёл домой больше пяти лет, и вот ранним зябким утром сидит во дворе один, и самые любимые и любящие люди, которые тоже настрадались, его не узнают!!! А они все прилипли к окошкам, выглянуть в дверь боятся. Наконец одна из сестёр всё-таки решилась: «Это наш Петя!».
А ещё помню один из дней Победы. Мы сидели с ним утром за столом, завтракали перед демонстрацией. И вдруг по радио голос Левитана: «Сегодня, в четыре часа утра, без объявления войны…»… Для меня это было объявление, знакомое по фильмам. Но отец вдруг застыл и смертельно побледнел. Я поняла, что для него всё вернулось, что он это воспринял как начало всего того кошмара, который был в прошлом.
Имея 9 классов образования, папа всегда помогал разобраться в любом предмете. Всегда у нас в доме было много людей: родных, друзей, наших одноклассников. Он умер 14 ноября 1992 года. Когда мы с одноклассниками отмечали 40-летие окончания школы, один из ребят (58 лет от роду, с немалым жизненным опытом) сказал такие слова: «И всё-таки самым лучшим человеком в нашем классе был Пётр Яковлевич»!
9 мая 2016 года во время шествия Бессмертного полка в Москве у меня взяли интервью репортёры 5 канала: http://www.5-tv.ru/news/106711/