Дети войны, стали собственной памяти старше мы. (с)

ДЕТСТВО

Мой дед, Блохин Анатолий Павлович, родился 16 июля 1928 года в бане небольшой  деревни Львовка Шацкой волости Сасовского уезда Рязанской губернии  2-ым ребенком в молодой крестьянской семье.  Мать – Екатерина Леонтьевна –  сначала хотела назвать сына Петром (т.к. он родился недалеко от календарного  дня Святого  Петра и Павла), но потом  остановилась на имени Анатолий.

К моменту рождения деда семья его родителей фактически распалась - глава семьи, Павел Андреевич, строительный мастер, уехал на заработки в Казахстан и предпочел там остаться на ПМЖ - поэтому воспитанием Толи и  старшего брата Михаила (1925 г. р.) занимались мать и  вскоре появившийся отчим – вдовый Наум,  имеющий четверых детей от первого брака... Его старшие дети -Нюра и Вася-  были ровесниками Миши и Толи (6-9 лет), а Наташа и Нина - совсем малышами... После смерти  матери вышеназванные полусироты находились под присмотром родной бабушки, но та по каким-то причинам с уходом за ними не справлялась - дети были голодными, оборванными и вшивыми -  Екатерине Леонтьевне после замужества пришлось их заново обшивать и обстировать.... Старий брат Миша отчима сразу  принял в штыки и считал брак большой ошибкой матери - "Без Наума и его детей плохо жили, а сейчас будем жить еще хуже"... Тяжела была крестьянская жизнь – отчим - тоже строительный мастер -  вечно пропадает  на заработках, мать крутится  от рассвета до заката,  стараясь "досмотреть"  6-рых ребятишек В 1931 году и вовсе   пришлось  пережить ГОЛОД  - в Рязанской области случился страшный неурожай, местные жители  ели листья с лип, ракушки, собирали желуди, выкапывали гнилую картошку....Боясь, что дети умрут от голода, Наум как-то ночью решил припрятать от сдачи государству немного семенной картошки....Это заметил кто-то из односельчан и незамедлительно донес куда следует....Отчима осудили и несколько лет он провел в заключении в г. Шацке... Екатерина Леонтьевна главу семьи  в беде не оставила - регулярно направляла "передачи", продолжала растить 4-х неродных ей детей.. Хорошо хоть  весна 1932 года выдалась ранней, рожь поспела на месяц раньше обычного и это спасло рязанцев (в первую очередь - детей)  от голодной смерти...

Детские и юношеские годы Толика  прошли по месту рождения - в маленькой  деревне Львовка, насчитывающей чуть более 50 дворов, расположенной на стыке нынешних Рязанской, Тамбовской и Пензенской областей, богатой реками, лесами и вишневыми садами. Как и многие населенные пункты,Львовка не обошлась без легенд - из поколения в поколение   передавалось, что когда русские погнали татар из этих мест, последние, желая сохранить награбленное, зарыли его в землю и сверху привалили камнем. А чтобы потом без труда отыскать нужный камень пометили его, выбив на боку царский пятак. Следовательно, кто найдет камень с меткой, станет обладателем несметного богатства, поиском которого занимались в основном местные мальчишки. Неподалеку от Львовки находилось крупное село Кермись. Этот населенный пункт был островком цивилизации для уроженцев маленьких окрестных деревень - там располагались школы, больница, административные учреждения.  Ближайшим большим  городом был Шацк с населением более 15 000 человек (данные на 1931 г.), где до революции была весьма распространена казачья культура - т.к. там проживало много донских казаков, а Чернеев монастырь под Шацком был подведомственен Всевеликому Войску Донскому. Вообще же территория, на которой располагалась д. Львовка  не раз меняла свое административно-территориальное деление и в состав Рязанской губернии (позднее - области) вошла только в 1925 году и ранее считалась "тамбовщиной", сильно пострадавшей в начале 20-ых гг в результате самого масштабного в России крестьянского восстания против власти большевиков, последствием которого были расстрелы, ссылки и нищета...

Кто бы мог подумать, что и в без того не особо счастливую жизнь 12-ти летнего деревенского  мальчишки ворвется страшное слово - ВОЙНА...

ЮНОСТЬ И ВОЙНА

….Сразу же после начала войны Рязанскую область перевели на военное положение, а в ноябре 1941 – и вовсе на осадное - ЛИНИЯ ФРОНТА ВПЛОТНУЮ ПОДОШЛА К ОБЛАСТИ - немцы стремились взять Москву "в кольцо" и продвигались в направлении Скопина, Ряжская.... Рязань и вовсе регулярно бомбили... По всей области ползли панические слухи о грядущей немецкой оккупации. Экстренно эвакуировались за Урал заводы.  К концу ноября 1941 г.. немцам удалось окуппировать 7 западных регионов Рязанской области, которые  РККА к счастью удалось отбить  уже в декабре 1941 года. Осадное положение сняли 2 января 1942 года  и наделили регион статусом "прифронтовой"... Область наводнили 400 000  беженцев, было развернуто 100, шло формирование воинских подразделений (в т.ч. - союзнических иностранных). По счастью, небольшая деревня Львовка находилась на окраине Щацкого района (см карту) -  а посему немцами оккупирована не была. Фрицев жители деревни увидели гораздо позже - это были военнопленные, валившие  лес за рекой -  их в силу неизвестных причин  как-то привели под конвоем обедать во Львовку...

Основной трудовой силой области стали сельские труженики тыла, которые должны были обеспечить продовольствием не только себя, областной центр и промышленность, но и выполнить план по поставкам  для армии.  При этом в колхозах остались только женщины, дети и старики. 70% сельхоз. техники ушло на фронт вместе с мужчинами, а нормы выработки  значительно выросли по сравнению с довоенными, что было закреплено законодательно - постановлением  СНК СССР от  13 апреля 1942 г.  обязательный минимум трудодней увеличили с 60 до 100. Устанавливался он и для подростков в возрасте 12-16 лет - членов семей колхозников - 50 ТРУДОДНЕЙ В ГОД. Нормы выполнять было сложно, тем более что проблем добавила природа  - в 1942 г. в Рязанской области был массовый падеж скота, а в 1943 - засуха. В связи с этим колхозников обязали сдавать в семенной фонд  семена для собственных нужд. Положение выровнилось только к 1944 году. Но выдача картофеля и зерна по трудодням все равно сократилась в три раза. Все это в совокупности означало  полуголодное существование колхозников и членов их семей....

В начале войны Красная армия с огромным  трудом  отбросила врага от столицы и прилегающих территорий, и  победа не обещала быть скорой - под гнетом фашисткой оккупации по-прежнему оставалась огромная часть страны, война ощутимо затягивалась.... Один за другим уходили на фронт односельчане и родственники Толи. Прислал сыновьям письмо с фотографией  родной отец, Павел - на фронте он воевал в звании лейтенанта, оборонял Сталинград...Добровольно в действующую армию отправилась тетя  Анастасия, а в январе 1943 по мобилизации были призваны родной брат и дядя Толика - по иронии судьбы, 17-летние тезки-ровесники... Как же это должно быть страшно - ждать вестей от родных и напрягаться каждый раз при виде почтальона, который мог в любой день принести не только долгожданное письмо, но и казенную "похоронку"... В конце августа 1944 вернулся в родное село комиссованный из армии по инвалидности 19-ти летний дядя - младший сержант Воронин Михаил - с тяжелой травмой ноги и медалью "За отвагу"...Оставалось ждать только писем от тети и брата - скорее всего, вплоть до конца 1944 года в родную деревню прилетали долгожданные фронтовые "треугольники" от Миши (в сентябре 1943 парень был ранен, потом в составе 247 СД воевал связистом на территории Польши,)...Близилась Победа, но в начале 1945 г. письма  приходить перестали  и вместо них  19 апреля 1945 года  прибыла черная  весть -  похоронка на 19-ти летнего Мишу  с кратким казенным текстом - "Красноармеец  Блохин Михаил Павлович, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был ранен и умер от ран  05 февраля 1945 года, похоронен г. Наленчув, ул. "Прусса", Польша"... О том, что старший брат на самом деле скончался от полученной на фронте острой формы туберкулеза легких и был награжден командованием высокой наградой - Орденом Красной звезды, который не успел получить на руки - Анатолию  узнать было  не суждено - это информация стала известна родным  только в 2014-2016 годах после обнародования документов ЦАМО и запроса в Военно-медицинский музей...

...В 1945 году моему деду  было 17 лет, и затянись война еще на год – он скорее всего сам оказался бы на фронте….Наверняка юный Толя переживал гибель брата ( они были почти ровесниками и наверняка плотно общались), но своим детям впоследствии о погибшем Мише ничего не рассказывал – в семье эта тема не поднималась вообще….Юноши 1928-1930 г.р.  были заражены ложной "романтикой войны", многие искренне жалели, что судьба уберегла их от фронта. В семейном архиве сохранилось трогательное фото, датированное октябрем 1947 годв - 19-ти летний Анатолий гордо позирует  в форме артиллериста, явно с чужого плеча - скорее всего, одолженной у кого-то из односельчан фронтовиков.... (есть в приложении). В армию деда и его ровесников пока не призывали -  в течение нескольких лет после Победы страна не нуждалась в новых солдатах и матросах.

СЛУЖБА ВО ФЛОТЕ

На срочную службу малорослого, но плотного 21-летнего  Анатолия забрали в  первый  же послевоенный призыв  - летом 1949 года  - и направили на престижный Краснознаменный Балтийский флот. Срок срочной службы для моряков тогда составлял 4 года (сухопутные войска – 3 года). Море наверняка  потрясло воображение деревенского парнишки.  Первые дни службы  он провел в приграничном с Польшей  г. Мамоново  Калининградской области  в Пограничном флоте МВД  и оттуда прислал  домой первую фотографию в форме , которую судя по заботливой материнской отметки на фотографии «все девчонки в деревне приходили глядеть». Основное время службы  дед провел в г. Балтийск – главной морской базе Балтфлота. В январе 1950 Анатолий вступил в комсомол, закончил среднее образование  - 7 классов -  и за 4 года прошел путь от  матроса (рядового) до старшины 1-ой статьи (сержанта). Службу проходил на минном  тральщике, в составе  расчета судового артиллерийского орудия (в царской России таких моряков называли "комендоры"). Время было послевоенное, тяжелое, на флоте было много офицеров и старшин, прошедших ВОВ. Тем приятнее читать сохранившуюся комсомольскую характеристику на деда за подписью лейтенанта Некрасова от 19 января 1954 года «Товарищ Блохин показал себя активным комсомольцем. Был избран секретарем бюро ВЛКСМ, с обязанностями справлялся хорошо. Военную специальность знает отлично. Активно работал в комсомольском организации, имеет ряд благодарностей от командования за безупречную службу.». Правда, в секретарях пробыл недолго - явился в родную часть в нетрезвом виде из увольнения и с должности был снят с объявлением выговора с занесением в учетную карточку.  Примечательно, что несмотря на задиристый характер ( дед говорил моей матери "Не смотри, что я маленького роста, любого "длинного" отделаю"), и типичную флотскую  браваду «бывалого моряка» на теле деда не было НИ ОДНОЙ ТАТУИРОВКИ,он  по его словам намеренно  «не хотел себя уродовать». До конца жизни  дед Анатолий  хранил альбом с фотографиями сослуживцев, а мутную, засвеченную карточку своего  боевого корабля, на которой было ничего толком  не разобрать  детям было строго-настрого запрещено трогать, а уж тем более – выбрасывать.

ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ

Летом 1954 году «моряк сошел на берег» - прихватив с собой добрый десяток тельняшек, которые впоследствии на протяжении всей жизни носил под рубашкой. Сразу после демобилизации поехал к  родному отцу, в Сарыозек (Казахстан), чтобы впервые в жизни его увидеть. По понятным причинам доверительное общение не сложилось - моему  деду было  уже 26 лет - взрослый, сложившийся человек, в воспитании которого Павел Андреевич не принимал никакого участия. Зато удалось наладить общение со сводными сестрами по отцу. Из Казахстана Толя поехал в родную Львовку - навестить мать, а потом отправился работать в подмосковный город Фрязино. Первое время он  жил там  у своего дяди-фронтовика, Михаила Воронина. Отслуживший во флоте Толя явно пользовался популярностью у противоположного пола - бывало у него и по 3 свидания в день, но ни к чему серьезному это не приводило, пока однажды дядя (возрастом всего  на 3 года старше Анатолия, но неодобрявший загулы племянника - он в прямом смысле бегал за ним с ремнем по всему г. Фрязино - не посоветовал ему присмотреться к девушке по имени Мария Полякова. Толя последовал его совету,и  уже через 2 недели сделал ей предложение – по тем временам это был  не только "скоростной", но и достаточно  «возрастной» брак - деду было 26, бабушке - 23 года.... По воспоминаниям бабушки скорую встречу с дедом - ей нагадала цыганка-сербиянка. "Она посмотрела на мою руку и сказала, что замуж я выйду в середине сентября текущего года... Я в ответ только посмеялась - мол, какая свадьба, я даже не встречаюсь ни с кем, а на дворе уже - середина лета. Цыганка спорить не стала, но дату в календаре попросила отметить. В итоге все в точности по ее предсказанию произошло". Свадьба, состоявшаяся 20 сентября 1954 года была очень скромной – все имущество приезжих в городе молодоженов Блохиных составляли выделенная комната в бараке, и «стул да ложка», но будучи мастером «золотые руки» дед вскоре самостоятельно  сделал всю мебель для комнаты, а потом  и детскую «качку» - спустя год после свадьбы в семье  уже родилась дочка Таня, а еще через 3 года – сын Алексей…. Помогать молодой семье было некому - бабушки остались в родных деревнях - посему приходилось надеяться только на собственные силы. Кем только не вкалывал мой дед, чтобы прокормить детей – и рабочим котельной, и столяром, но основным местом работы был московский Автокомбинат № 2 Мосстройтранса, где Анатолий трудился водителем тяжелой машины, развозившей плиты для строительства новых домов – нынешних «хрущевок», в одну из которых он с семьей и переехал после долгих мыканий по баракам и углам...

По семейной легенде, дед принмал участие в строительстве "Звездного городка" и однажды случайно повстречал Юрия Гагарина, машине которого срочно требовался бензин, которым наш Анатолий Павлович щедро с ним поделился.

… К сожалению, деда Анатолия я не застала – он ушел из жизни очень рано – в 40 лет -  имея богатырское здоровье (и это при том, что всю сознательную жизнь курил сигареты "Беломорканал!"), скончался от несчастного случая, будучи в гостях в родной деревне Львовка, оставив бабушку молодой  вдовой с двумя детьми-подростками… Больше она замуж не вышла, посвятив себя детям.

Говоря о своем отце, его дочь всегда отмечает, что он был общительным мужчиной с чувством юмора и доброй улыбкой. Одевался просто - мама вспоминает, что ни разу не видела отца в галстуке (на одном из приложенных фото он дорисован "для солидности"). Будучи отличным плотником, мог изготовить из дерева что угодно - от игрушек детям до шкафа и  кровати. Легко выполнял любую мужскую работу по дому -как в городской квартире, так и в деревне - приезжая к матери умело колол дрова, забивал скот, поправлял забор, чистил колодец...На тяжелую жизнь не жаловался, от  работы никогда не отлынивал, спиртным не злоупотреблял. О войне и работе в тылу  детям не рассказывал - вероятно, как и моя бабушка, считал, что "все тогда работали"....

Со дня смерти деда прошло почти 48  лет, но память о нем живет в нашей семье, У Анатолия Павловича 3 внуков - один из которых назван его именем, 3 правнучки и правнук. В семье дочери хранятся документы деда,  флотские фотографии, гюйс,матросская рубаха и ленты от бескозырки, а на даче до сих пор стоит изготовленная его руками в 50-ые годы кровать...

СПАСИБО ТЕБЕ, ДЕД, ЗА ЧЕСТНО ПРОЖИТУЮ ЖИЗНЬ!