Родился в 1927 г. в Курской области , Рыльском районе, с. Боровское. Семья была 6 человек, крестьяне, отец до 1938 года был председателем колхоза, хотел , чтобы его переизбрали, однако его долго не отпускали, все-таки уговорил и затем работал на нефтебазе пожарным. !(№* год не связан с репрессиями, в районе вообще удалось никого не репрессировать, а в городе на 6 тыс . населения только 6 человек забрали.- 3 вернулось, 3 нет.

Владимир учился в городской школе, ходил 2 км. Через речку Сейм, не широкую, равнинную речку, показывающую свой нрав только в половодье. В 1941 г. закончил 7 классов, начал учиться в 8 классе. Война вторглась в жизнь уже с первых дней. Через неделю расположенную неподалеку пассажирскую станцию начали нещадно бомбить, разрывы бомб до сих пор слышатся ему явственно. Закрыв глаза он видит, как летят немецкие самолеты, как саранча, помнит ужас мирных жителей, как хоронили людей еще за несколько минут с ним говоривших. В районном центре стояли 2 полка- артиллерийский и пехотинцы, регулярная красная армия, у местных жителей с ними завязались дружеские отношения. Эшелоны подали и их отправили на фронт, в мясорубку 1941 на Украину. Наверняка они все погибли, молодые красивые ребята, лет по 20, вся деревня бежала до станции их провожала. Киев сдали, до него было 250 км, а до Курска на восток от его родных мест на восток 125 км. (гордится , что в тех местах под Конотопом, действовали партизаны под руководством Ковпака). Ему тогда исполнилось 14, очень хотелось парню стать «сыном полка»и вместе с Красной армией сражаться с фашистами, однако у него это не получилось, командир гонял их с другом, не захотел взять такую ответственность, взять ребенка под пули, чтоб его завтра убило.

Фронт приближался, в конце сентября отступали войска, никому бы не видеть такого отступления, паника страшная, пехота, танки, пушки , лошади- все рода войск перемешались, отступали бегом, немец гнал так, что сеял страх и сумятицу, такое было горе, такие окружения. Мальчишкой насмотрелся, помогал изо- всех сил.

Остановился в нашем селе арьергард наших войск, цель его была не оставить врагу ни крошки продовольствия, ни капли горючего, ничего, взрывали все-склады, станции, топливо. Август- сентябрь- самая уборка урожая, поля хлеба сжигали, чтоб не достались немцам, для крестьян это было потрясением.

В их деревне было 100 дворов и всего 20 телег, никто не эвакуировался, все остались под немцами. До конца сентября активно помогал вместе с пацанами солдатам, благодарен командиру роты, которая стояла у них, преданному родине, офицеру, грузину, который доверял мальчишкам помогать армии. Рассказал случай, который произошел с ним в то время ( в 1975 году эта история была опубликована в статье в газете "За азот") в начале октября пошли пацаны на станцию, там была часть не сгоревших продуктов - крупа, мука, семечки- предупрежденные взрослыми, что будет голод, мальчишки таскали продукты, особенно семечки. На конный двор пошли к элеватору, к станции железнодорожной, ближе к линии фронта, утро было туманное. Вдруг на этой конюшне слышится стон, сначала думали, что это дверь ветер гоняет, а та поскрипывает, однако услышали разговор, русский говор, их спрашивали "Кто там?" Пацаны из деревни поднялись по лестнице на сеновал, там лежал раненый русский офицер, два кубика в петлице, к ноге была привязана палка, разрывная пуля попала в коленную чашечку. Двоим мальчишкам не под силу его унести, побоялись уронить, принесли воды, смочили губы, сказали, что вам, дяденька пить много нельзя из-за раны. Сами побежали сказать взрослым- матери и офицеру-грузину- те сначала не поверили, сказали, что они врут, однако стали собирать двуколку- это такая санитарная телега, на которой раненных перевозили. Однако после обеда туман стал рассеиваться, стало опасно, что немцы увидят эту вылазку и обстреляют. Офицер сказал ребятам- подождите до вечера, там и заберем вашего раненого. Не утерпели парни, по одному пробрались к раненному, предупредили, что его заберут. А как ползли, опасаясь, что их в любую минуту подстрелят, белым днем, тоже вспоминает до сих пор. Вечером дали мальчишкам солдат, пошли с ними вместе мать, сестра, все удивлялись, не верили. Однако офицер оказался там, где его оставили юные проводники. На веревках осторожно спустили его с сеновала и отправили его от фронта на восток, больше Володя его не видел, да и не слышал о нем, в спешке и горячке того времени, он даже не узнал ни имени спасенного, ни откуда тот родом. Раненных наши не бросали, даже в таких тяжелых условиях отступления.

Через день- два Володя пошел помогать солдату снимать телефонную связь (войска готовились к отступлению), вдруг услышал тра- та-та. Это его ранило в левую ногу. Затащили в погреб, девчонка из деревни , что пошла в армию добровольцем  в медсестры (ей уже было 18) , оказала ему первую помощь. В город уже вошли немцы, а в селе еще были русские. Ночью погрузили всех раненых (и его тоже) на телегу и 18 км. На восток в лазарет с отступающими войсками. Часть перевозила снаряды в грузовике, раненому пацану помогли лечь на эти ящики со снарядами и боеприпасами, рядом лежал тяжело в голову раненый танкист и от боли всю дорогу матерился. От такого стресса и переживаний завелись вши, когда их привезли в больницу в г. Льгов, раненные были облеплены, покрыты вшами полностью. Во Льгове их, как они были в гражданском, всех погрузили в санитарный поезд, особенно поразили мальчишек в нем белоснежные простыни. Кормили плохо, только за счет сердобольных женщин на полустанках, только поили. 5 вагонов 16 тонн, в вагоне по бокам нары для раненных, на боках вагонов кресты крупные, чтобы сразу издалека было видно, что эшелон не военный, а госпиталь. Только поехали , сразу налетела немецкая эскадрилья, и ну бомбить. Равнина кругом русская, видно далеко, а фриц полощет изо всех стволов, Володя бежать не мог из-за раненной ноги, только смог скатиться и лечь на пол, вагоны все были изрешечены, настолько низко спускались фашистские самолеты, что видны были лица летчиков. Паровоз однако не разбомбили, и, когда состав подходил к Курску, увидели как вылетели наши истребители, завязался воздушный бой. Сталинские соколы отомстили за налет на санитарный поезд фашистам. Вечером, часов в 7начали формировать команды- легкораненые оставались в госпиталях при дивизиях, тяжелых, не ходячих раненных грузили в вагоны по 50-60 человек с врачами, санитарами- и дальше на восток. В Курске , когда пересаживались, Володя увидел начальника госпиталя, которого до сих пор не может забыть- среднего роста, лет 40, с планшетом, маузером, всех выгрузили и распределили, а они, два пацана, стоят на платформе, не знают, куда им деться дальше. Тот взял их , почти взрослых, как им казалось, пацанов, каждого в руку и понес их через железнодорожные пути, принес и приказал- и этих взять до Воронежа в вагон, мы своих не бросим, не оставим. Так  Володю с другом отправили на Воронеж. По дороге так же встречали фашистские самолеты, однако наши летчики, зенитки здесь не давали немцам хозяйничать. Через 2 суток прибыли в Воронеж. А матери Володи в это время сказали, что тот умер от заражения крови еще на станции у родной деревни. В такой неразберихе, что творилась при отступлении путаница не редкость.

    В  Воронеже деревенский мальчик впервые увидел трамвай с колокольчиком, 400 км. От фронта, почти тишина, окна заклеены крестом. В Воронеже опять стали распределять- военных в госпиталя, а мальчишек определили в областную больницу. Там парням очень повезло, им встретился замечательный врач, который спас ногу и жизнь парнишки- только взглянул и приказал сразу вымыть и срочно на операционный стол, не занося в палату.

Перекисью его вымыли, бабенки- ассистенты хирурга придавили его своими грудями, распяли его, как Христа, врач даванул, шину наложил от пятки до основания ноги, забинтовали, пролежал около месяца, к декабрю, считай его уже вылечили, ногу выровняли, успели. Когда лежал была трудность, шевелиться нельзя, шевелить получалось, только пальцами ноги, а когда нельзя, то очень хочется почесаться. Таких мирных жертв войны в больнице было человек 50- кто на мине подорвался, кто оружием баловался, подстрелил себя или друга, кого шальная пуля нашла- оружия было как мусора. Палата была из земляков с Курска. Вскоре их с другом выписали, дали 100 рублей на двоих, выдали одежду, в которой они поступили- Володя прибыл в одном валенке, а на другой ноге- сапог- и отправили куда хотят, те отправились пешком домой.

Володя знал, что отца забрали на фронт (с 1895 г.р. призвали всех в армию, оставались только инвалиды, калеки и старики старше 60 лет. Отец, к слову, дошел тогда  в составе отдельной транспортной роты до Сталинграда, а затем – от Сталинграда до Берлина, в августе 1945 года был демобилизован), поэтому ответственность за семью чувствовал на себе, поэтому пешком, через линию фронта рванул домой. Его уговаривали поехать на Урал, там вы выучитесь, станете людьми. Парни отвечали- у нас семья. До станции Касторная доехали на поезде, а дальше пешком, дошли прифронтовую деревню- и пошли  к себе в деревню. 400км. Зимой по страшенному морозу в декабре, пешком. Зима была очень холодная, а Владимир был в отцовской фуражке, солдатской, с 1 мировой, обморозил уши. Там впервые встретили немцев, они утром заняли деревню и ехали на лошадях им навстречу. Увидев их затрапезный вид, спрашивают «Юде?» «Нет, мы с фронта, раненый, идем к матке на Запад»- ну, иди. Пропустили, очень остро Владимир Семенович помнит ощущение ужаса, что сейчас им в спину пальнут  и закончатся и приключения и сама жизнь. И здесь повезло, пропустили живыми. А дома мать и не чаяла увидеть сына живым, уже 40 дней справила, блины разнесла на поминки. Парнишки идут домой, их обгоняют две девчонки- одноклассницы, увидели их, напугались- и деру. Прибежали к его матери «Володька идет!» Та- »Идите, шутите в другое место, я уже отплакала его» « Нет, идет, берите телегу, встречайте» А парнишки почувствовали ситуацию, знакомая женщина набирала воды в колодце. Мальчишки к ней обратились «Дайте воды напиться, тетушка» А та аж ведро из рук выронила да давай причитать, еле успокоили, а что уж с матерью стало, когда встретились и описать невозможно.

Накануне 1942 года еще раз стреляли в Володю немцы, чуть не застрелил насмерть злобный немецкий фронтовик, который по ранению был оставлен в тылу. ( вообще-то он бил клинья к сестре, пытался проявлять, насколько возможно симпатию). Старики немцы, которые также руководили работами в их селе, входили в положение раненного Владимира и сильно не гоняли его на работы, уборку и чистку снега, а этот пошел на принцип и очень рассвирепел, когда тот отказался, ссылаясь на ранение, буквально миг- и застрелил бы, мать ударила по автомату , и очередь прошла мимо.

Деревня их была в 600км от Москвы, и многие слушали русское радио, знали про Сталинград, даже дразнили пожилых немцев «Ну, что , дали вам под Сталинградом?» А те со вздохом соглашались»Я, я». А дальше наступил ад. Когда наши отступали было страшно, но когда началось немецкое отступление- это было во много раз страшней.

Немцы были не подготовлены к особенностям русского климата, на  Русской равнине зимой дуют пронизывающие ветра, немцы были закутаны в какое то рванье, как капуста, кто на чем, кто в детских санках, едет, едет, перевернется, выпал и замерз.  Трупов замерзших немцев было неисчислимо, вся округа по дорогам была ими усеяна. Немцы забыли свой европейский лоск, жрали мороженную морковь, сырую картошку. Боялись заходить в дома, чтобы согреться, им всюду чудились партизаны. Фашистская армия была многонациональной- немцы, венгры, поляки- все страдали от жесточайших холодов и от другой напасти- вшей. Снег был черный от вшей даже у офицеров, помыться они также не могли из-за боязни партизан.

22 февраля 1943 года советские войска освободили, день был солнечный и на душе царил праздник, хотя , отступая, фашисты сожгли дотла и родную деревню, и все села в окрестности по пути отступления, чтобы Красная армия не смогла найти ни обогрева, ни жилья, ничего. Хорошо, что жители успели убежать и уйти вглубь от дороги и фронта, тем и спаслись от смерти и неволи.

На пепелище нужно снова возрождать жизнь, снова начали создавать колхозы ( при немцах все было роздано в частные руки) Еще , из допризывной молодежи были созданы истребительные отряды, командиром этой части был Власенко Молодежь, В их числе и Владимир, на случай высадки десанта или для поимки  и уничтожения диверсантов , полицаев дежурили с оружием в военкомате совместно с органами милиции. Оружие на дом не выдавали, а только во время дежурства в военкомате. Это называлось- военный учебный пункт допризывной молодежи. Еще они помогали разминировать окрестности. В земле, зданиях скопились целые вагоны взрывчатки, мальчишки помогали ее складировать и транспортировать. Раненный на фронте офицер руководил ими и учил стрелять боевыми патронами.

В сентябре 1944 г. призвали Владимира в регулярную красную армию, пешком отправился в Курск, а там уже ждет эшелон, 500 человек с района. 1927 Год рождения- это был последний военный призыв регулярной армии в ВОВ. В Курске призванных разместили в местном театре им. Щепкина, поселили, начали формировать  и подбирать группы, затем повезли , в объезд Москвы, в г. Молотов (Пермь)- ведь даже в вагонах солдатиков закрывали, опасаясь мародерства, народ подобрался отчаянный, украсть еду у бабки на полустанке или на станции не считалось за грех.

Привезли новобранцев в учебный полк, казармы капитальные, все под землей, только крыша наружу, тесно, человек по 150 в казарме, если ночью вылез- обратно не ляжешь, поворачивались по команде, когда объявляли подъем- все летело во все стороны.  Это был артиллерийский учебный полк, учили на радиста, связиста, обучали телефонной связи, знанию рации. В начале мая 1945 г. часть переехала в г. Кунгур, там и было получено правительственное сообщение о Дне Победы. Однако тут же началось формирование маршевых рот, выдавали все новое с иголочки – от рубахи  до портянок и полотенец и других мелочей. Владимир сказал командиру роты- я поеду на фронт. Тот возмутился, сказал, что тебя убьют, и так тебя чуть- чуть не дострелили, а тот все твердил- убегу на фронт, убегу на фронт, сумел убедить. 9 мая всем выдали по 100 г. спирта, Вова тогда еще не пил, но впили все за Победу, в этот же день их погрузили в эшелон, и маршевые роты отправились в эти ясные, погожие, теплые дни на фронт, однако, не на запад, а на восток, через полмесяца солдат доставили на станцию Баянь Тюмень в Монголии, где заканчивались русские железнодорожные пути и смыкались с заграничными, разгрузились, и новобранцы поступили в распоряжение 124  Мгинской Краснознаменной дивизии. Месяц готовились, знакомились с техникой, связью, местностью, учились, затем месяц боев, и 3 сентября закончилась война капитуляцией императорской армии Японии. Эта война была короче по срокам, но все-таки это была война, и на ней гибли люди, было страшно, опасно, даже была ситуация, когда враг мог захватить знамя, а без знамени воинская часть существовать не может. В августе пересекли границу Монголии, и дивизия двинула маршем по Китаю в районе о. Халхин- Гол к Японскому фронту, за сутки продвинулись на 200 км., дивизии была придана огневая мощь танков, «Катюш». Именно там смогли оценить силу русского оружия, очевидцы говорят, что после обстрела «Катюшами» от тысяч японцев оставалось обугленное месиво. Владимир Семенович подчеркивает, что как воины японцы сильные, но техника у них была слабая, немного они посопротивлялись и начали сдаваться . он это видел и в Кантуне, и в Мукдене, где был сам с дивизией. Потом пленных японцев и немцев бросили на трудовое перевоспитание.

Отработкой они и в Кемерово занимались- строили здания главпочтамта, горисполкома, много других зданий, в том числе и на территории Геологоразведки.

В 1945 году стариков по возрасту отпустили по домам, а молодежь осталась дослуживать. Осенью 1945 года вывели их из Маньчжурии в Благовещенск, затем служил в Чите, Иркутске до 1951 г. , всего служить пришлось 7 лет.

Демобилизовался и поехал в Кемерово к брату, на родине стояла разруха, голод, в деревне не было работы, а брат в войну завербовался на 510 завод (Химпром) Владимир Семенович тоже поступил работать аппаратчиком  на этот завод, работал честно , пережил и соединение с Азотом, в 1977 году проводили его на пенсию, однако еще год не отпускали его с родного предприятия. С 1978 г. еще 14 лет отработал на ЗХВ, потом еще успел поработать в хоз. Части обл. МВД, в снабжении  на Хладокомбинате, общий   трудовой стаж 47 лет.

    Работа на 510 заводе подарило ему и семейное счастье. Придя устраиваться на работу приметил в отделе кадров симпатичную девчонку, однако до знакомства в тот раз дело не дошло, тем более, что с однополчанами, когда расставались после окончания службы , прощаясь в ресторане, где отмечали окончание службы, договорились , что целый год после демобилизации никто не женится. И, самое интересное, что все сдержали слово. А  в 1951 году в городском саду с подружками Зинаида Поликарповна встретила Владимира Семеновича. Тот сразу загорелся- вот эту я пойду провожать. Ее брат еще дразнил только что приехавшего из армии парня- а она за Искитимкой живет, ты заблудишься.

Но видно не только не заблудился Владимир Семенович, но и нашел правильную семейную дорогу, 56 лет совместной жизни отметили в 2007 году они с Зинаидой Поликарповной, труженицей тыла, прекрасной работницей, замечательной, любящей женой и матерью, пылкой бабушкой. Вырастили прекрасных детей- старший сын, закончил политехнический институт, работает в Междуреченске, на шахте Распадской.

Дочь живет в Кемерово на бульваре строителей, закончила пищевой техникум, долгое время работала кондитером, сейчас работает в СКЭК зав. складом.

У них прекрасные внуки и правнуки- 3 внука, 3 правнука. Один внук закончил институт Кем ТИПП, готовится к призыву в армию, еще один внук экономист, закончила политех, двое прекрасных детей- сын 7 лет и полуторагодовалую  дочь . Еще один внук закончил СТФ пищевого, механик- холодильщик, жена, лапочка-дочка.