Во время наступления под Белградом шел бой. После артиллерийского обстрела Беляк Григорий Павлович увидел сидящего под березой офицера, которому во время бомбежки осколком от снаряда разрезало живот, кишки выпали на землю. Рядовой Беляк, подбежав к офицеру, промыл кишки спиртом из фляжки, сложил их в живот и туго перевязал снятой с себя рубахой. Помог погрузить на подводу и отправил в санчасть. Спустя некоторое время он снова встретил этого офицера живого и здорового.
Еще помнится случай, когда 127 артиллерийский полк, идя в наступление поздней осенью 1944 года под Будапештом.В этот год шли проливные дожди уже недели две. Бойцы и кони, тянувшие пушки были промокшие, промерзшие, уставшие и вымученные, но переезжая через овраги залитой водой и грязью, солдаты, жалея коней, выпрягали их и сами тянули пушки. Так же помниться, как зимой придя в деревню, солдаты располагались по домам на ночлег. На всех места не хватало, и они спали не лежа, не сидя, а стоя, а кому не хватало местечка в домах они садились под заборчик, накрывались плащ палаткой и спали до утра под снегом. Утром деревня была уставлена сугробами из людей.
Можно сказать у него был сильный ангел-хранитель. Пройдя всю войну и встретив победу в Вене он не получил ни одного ранения. Единственное напоминание о тяжелых артиллерийских буднях, это опущенный желудок на 12 см.

Во время наступления под Белградом шел бой. После артиллерийского обстрела Беляк Григорий Павлович увидел сидящего под березой офицера, которому во время бомбежки осколком от снаряда разрезало живот, кишки выпали на землю. Рядовой Беляк, подбежав к офицеру, промыл кишки спиртом из фляжки, сложил их в живот и туго перевязал снятой с себя рубахой. Помог погрузить на подводу и отправил в санчасть. Спустя некоторое время он снова встретил этого офицера живого и здорового.
Еще помнится случай, когда 127 артиллерийский полк, идя в наступление поздней осенью 1944 года под Будапештом.В этот год шли проливные дожди уже недели две. Бойцы и кони, тянувшие пушки были промокшие, промерзшие, уставшие и вымученные, но переезжая через овраги залитой водой и грязью, солдаты, жалея коней, выпрягали их и сами тянули пушки. Так же помниться, как зимой придя в деревню, солдаты располагались по домам на ночлег. На всех места не хватало, и они спали не лежа, не сидя, а стоя, а кому не хватало местечка в домах они садились под заборчик, накрывались плащ палаткой и спали до утра под снегом. Утром деревня была уставлена сугробами из людей.
Можно сказать у него был сильный ангел-хранитель. Пройдя всю войну и встретив победу в Вене он не получил ни одного ранения. Единственное напоминание о тяжелых артиллерийских буднях, это опущенный желудок на 12 см.